Доблесть раба

[demodok]

Луций Юний Брут, племянник Тарквиния Гордого, теоретически мог претендовать на курульное кресло после смерти царя. Но если бы кто-нибудь высказал такое предположение вслух, первым рассмеялся бы Тарквиний Гордый, потом его старший сын и двое младших, а последним сам Луций Юний Брут — Луций-Тупица из рода Юниев. Никто из царевичей — ни блистательный Секст, ни флегматичный Тит, ни хитроумный Аррунт — не воспринимал его как соперника. Разве можно ожидать каких бы то ни было неприятностей со стороны того, кто обделён умом, красотой и богатством, физически слаб и начисто лишён честолюбия? Такой человек мог вызвать лишь нечто среднее между жалостью и презрением. Поэтому Тарквиний Гордый откровенно презирал Луция-Тупицу, а царевичи почти любили его и всюду таскали за собой. Не как товарища по играм и забавам — а как саму забаву, живую игрушку, шута...
Не бывает надёжней защиты, чем презрение сильных — особенно там, где право на их стороне.
Весь Рим знает, что Луций Юний Брут повредился умом в день казни своего брата. И не мудрено: тогда ему было всего-то двенадцать лет. Вполне достаточно, чтобы всё понимать, но слишком мало, чтобы суметь отомстить или хотя бы умереть достойно...
Он навсегда запомнил этот день.
Как ближайший родственник одного из казнимых, он сидел в первом ряду, почти напротив царя, и жёлтый песок (обновляемый в те времена ежедневно) начинался в полушаге от его сандалий. Осуждённых вывели на площадь и приковали к столбам в центре Форума. Луций Юний молчал, только едва заметно вздрагивал каждый раз, когда розга ликтора со свистом обрушивалась на спину брата. Сечь полагалось до первой крови. Ликторы, утомлённые однообразной работой, не слишком усердствовали, поэтому секли долго. Луций Юний сидел неподвижно, смотрел и молчал, лишь иногда отодвигая в сторону раба, с тревогой склонявшегося над своим юным хозяином, — чтобы не мешал видеть.
Первые капли крови упали на чистый песок, ликторы с видимым облегчением отложили розги и взялись за топоры.
Луций Юний молчал и смотрел. То ли на брата — то ли сквозь него, на царя. На Тарквиния Гордого. На дядюшку Тарквиния, чьи скорые суды были особенно губительны для родственников — и тем губительнее, чем богаче были обвиняемые...
Он продолжал молчать, когда обезглавленное тело брата, предпоследнего из Юниев, обвисло на цепях. Если бы Тарквиний Гордый увидел в этот миг лицо племянника, уже назавтра в роду Юниев не осталось бы ни одного мужчины.
Молча, с сухими глазами, Луций Юний поднялся со скамьи и мелкими деревянными шагами двинулся к центру Форума. Тела изменников нельзя было сжигать — их надлежало выбрасывать в Тибр, на съедение рыбам. Но ведь никакими законами не запрещалось взять горсть песка с площади Форума. Песка, пропитанного кровью предпоследнего из Юниев...
Он видел только этот песок под ногами, а потом что-то помешало ему идти. Подняв глаза, Луций Юний упёрся взглядом в голую мускулистую грудь со знакомым шрамом под правым соском. Это был его раб... осмелившийся преградить путь хозяину! Луций Юний коротко ударил раба локтем под вздох и двинулся было дальше, но снова упёрся в неодолимое живое препятствие. Раб не согнулся от боли, не убежал, не отступил в сторону! Он ухватил своего хозяина за плечи, приподнял и усадил обратно на скамью, и не отпустил даже после того, как Луций Юний, изловчившись, ударил его пяткой в пах.
Спустя минуту весь притихший от страха и удивления Форум наблюдал, как двенадцатилетний мальчишка избивает палкой голого мускулистого великана. Никто не посмел вмешаться. Закон был на стороне Луция Юния, Луций Юний распоряжался своей собственностью так, как считал нужным.
Всхлипывая и нечленораздельно крича, он бил своего раба. Бил долго и сильно — по плечам, по спине, по бугристому от мускулов загривку, по пальцам, которыми тот закрывал склонённую голову. Бил, пока не устал настолько, что уже не мог удержать палку. Он выронил её и сам упал на скамью, совершенно обессиленный. Тогда раб поднялся, осторожно взял своего господина на руки и понёс домой, и гордые римляне расступались перед ним — голым, избитым и несвободным, самым несвободным человеком в Риме, рабом брата изменника.
Преданность — доблесть рабов...
Это Луций Юний тоже запомнил на всю жизнь.

@темы: Рассказ.

Comments

[Rinkatekate]

Похоже на отрывок из чего-то большого) Так и хочется почитать остальное, чтобы лучше понять.
А вообще, понравилось)

[Ст@сьК@]

Действительно... Продолжения хочется

[demodok]

Увы, это вполне законченный рассказ.
Хотя, разумеется, он может быть прологом романа - но никак не исторического, а скорее фантастического. Ибо история была скучна и безжалостна к моим героям...

[Альвели]

demodok
Оно и выглядит вполне законченным. Замах на исторический антураж, на мой взгляд, вполне достойно осуществлён))) Вообще с удовольствием прочитала.
Надеюсь, вы нас, вскоре, ещё чем-нибудь порадуете)

[Оратуоми]

Поясню почему и на мой взгляд это выглядит именно как отрывок, а не законченный рассказ:
В начале дается намек на то, что ГГ, несмотря на сомнения окружающих, вполне себе претендует на трон.
Основная часть раскрывает причину того, почему его не считают достойным кандидатом.
Финальная фраза звучит как угроза-обещание. И намек на продолжение истории =)
Итого - это скорее похоже на пролог, но не на законченный рассказ, увы.

А написано очень хорошо. И читается легко, и вызывает желание почитать дальше. Спасибо

[demodok]

Кена (Феарн-Руис)

ГГ, несмотря на сомнения окружающих, вполне себе претендует на трон.

Претендует? Сказано вполне однозначно: «теоретически мог претендовать».
Ну а в реальности, если верить Титу Ливию, Луций Юний Брут всю жизнь притворялся сумасшедшим и безвредным, пока не организовал наконец ИЗГНАНИЕ из Рима царской семьи Тарквиниев, - и основал Римскую республику, с одновременным правлением двух консулов, избираемых народом сроком на один год... Т.е., "роман" уже написан - Титом Ливием. Я всего лишь сочинил один эпизод, которого у Тита Ливия нет; есть только намёк, ЗА ЧТО Луций Юний (тогда еще не Брут) так осерчал на царя - за убийство (казнь) брата. (Очень похоже на Володю Ульянова, правда? История имеет тенденцию повторяться...) А раба я придумал. Именно раб и стал главным героем, именно об этом рабе рассказ, а не о его юном хозяине.

[Оратуоми]

demodok, "вполне себе претендует" =) т.е. - чтобы там не думали окружающие, а права у него есть. Было бы желание.

Т.е., "роман" уже написан - Титом Ливием.

Ммм... вообще-то, я рассматривала ваш рассказ как самостоятельное произведение, а не приквел к ... =)
И если рассматривать его с этой точки зрения, то это все же скорее пролог к чему-то большему, а не законченный рассказ.
А вот если бы первый абзац был подан более сухо (в идеале - как историческая справка, цитата из того же Тита Ливия), то получилось бы то самое - эпизод из жизни, не вошедший в официальные хроники =))
Либо к тому, что есть сейчас, не помешает добавить в завершение что-то вроде: "Спустя ... лет Луций Юний Брут..." и далее все из того же Ливия =)

* имхо, естественно, но учитывая, что не одной мне "показалось", то... =)

[VeraVicca]

Читается легко и позволяет увидеть картинку. Хочется поспорить с Вашими выводами, так что смело можно считать, что рассказ удался.

[demodok]

Кена (Феарн-Руис), люблю спорить - и надеюсь, что вы тоже!

если бы первый абзац был подан более сухо (в идеале - как историческая справка, цитата из того же Тита Ливия),

Есть такое понятие - "скрытая цитата". В рассказе несколько таких скрытых цитат. А к фразе о том, что Луций Юний мог бы претендовать и т.д., я добавил только слово "теоретически".
Завершение же ("спустя... лет..." и т.д.) добавлено совсем к другому рассказу про совсем другого героя близких по времени и месту событий - там оно более уместно, и Брут там тоже упоминается... Но для тут тот рассказ слишком великоват.

[Оратуоми]

demodok, ну, если с адекватным человеком и не до драки - чего ж не поспорить? =)

Дело в том, что тут скрытая цитата (именно в первом абзаце) так развернулась, что дает повод надеяться на большее. Как раз на то, что "хорошо бы дальше"... =)
Завершение же в виде "и жили они долго и счастливо, и тут случилась республика..." как раз было бы логичным ответом на этот первый абзац.
Т.е. - вначале упомянуто, что ГГ теоретически мог претендовать на трон, но никто об этом даже толком и не задумывался, ибо - смешно.
В основной части пояснили почему, и что слегка ошибались, недооценивая. А в финале - то самое "спустя ... лет..." - что из всего этого выросло.
Т.е., что месть в итоге свершилась в виде: "мог бы претендовать, но сделал по-своему".

* Это, кстати, неплохо было бы еще и для тех, кто историей Древнего Рима не настолько увлечен, чтобы вспомнить и самого ГГ и семейство Тарквиния =)

VeraVicca, если это было адресовано мне, то уточню, что

написано очень хорошо. И читается легко, и вызывает желание почитать дальше.

И картинка есть, согласна. Вполне объемная и живая. Но, все-таки - "а дальше?" =))

[VeraVicca]

Кена (Феарн-Руис) , это было адресовано автору.
Насколько мне известны правила сообщества дайревцев, безадресно - значит в ответ на верхний пост ))

Но я отвечу: нет, у меня не возникло ощущения, что рассказ не закончен.

[Оратуоми]

VeraVicca, в таком случае - сорри =) меня

поспорить с Вашими выводами

смутило =)

[VeraVicca]

Кена (Феарн-Руис) , ну что Вы! Ваши выводы мне понятны. Персонажи, правда, достаточно занимательны, чтобы послушать альтернативную историю. Согласна с Вами в этом отношении. Но идея рассказа в дальшейшем может либо: а) затеряться, б) опровергаться и в) подтверждаться. В любом случае, это уже будет другая история.

А поспорить мне хотелось бы с автором, так как я, скорее, склонна к версии о верности, высказанной Асадовым в его "Стих о Рыжей Дворняге"

[Оратуоми]

VeraVicca,

Если не ошибаюсь, то оно тут не особенно и противоречит. Та же "неказистая" оболочка и верное "породистое" сердце. Разве нет? =)

[VeraVicca]

Кена (Феарн-Руис) , как бы не обиделись на нас за флуд...

Нет. Раб - это не просто неказистая оболочка. Верность - не рабское чувство.

[Оратуоми]

VeraVicca, надеюсь, это за флуд не сочтут - все же, под впечатлением и на тему произведения беседуем )

Раб рабу рознь. Есть раб в душе, его и на свободу отпусти, он рабом останется. Такой дождался бы чем дело кончится. А есть как этот, который хозяина воспринимает скорее как опекун что ли. И скорее умрет, чем тому вред позволит причинить. По мере возможности, естественно.
Кстати, похожая идея у Семеновой в Волкодаве есть. В первой книге - нянька кнесинки, во второй - дядька Беспутного.

[demodok]

Я всё это за флуд не считаю!
В том-то и дело, что исходя как раз из ваших споров, продолжать рассказ (и тем более превращать его в роман) - НЕЛЬЗЯ! Сейчас в нем есть воздух для домысливания. А если продолжить - то либо слепить слюнявую и лживую картиночку про верного раба и оценившего его хозяина, либо, наоборот, тесать жестокий психологический реализм: раб для Луция - собственность, вещь, домашнее животное, а озабочен Луций не рабами, а людьми, свободными римлянами, коих он и освобождает из-под власти тирана-царя...

Слишком запахнет однозначностью, если продолжать. Исчезнет воздух.

[demodok]

VeraVicca

Верность - не рабское чувство

Верность и преданность - немножко разные вещи, нет?
К тому же, формула в рассказе: "Преданность - доблесть рабов". А долблесть (любая) - качество единичное и редко встречающееся. Скорее идеал, нежели свойство...

[VeraVicca]

Кена (Феарн-Руис) , ну так можно зайти в совсем дебри к "все мы рабы божьи" и так далее... Суть же в том, что слово "раб" хоть и можно крутить по разному, но в первую очередь все думают не о Хайгалл кнесинки Елень и не о Мэмми из "Унесенных Ветром".

demodok,

А если продолжить - то либо слепить слюнявую и лживую картиночку про верного раба и оценившего его хозяина, либо, наоборот, тесать жестокий психологический реализм:

Но идея рассказа в дальшейшем может либо: а) затеряться, б) опровергаться и в) подтверждаться. В любом случае, это уже будет другая история.

Ваша интерпретация многое объясняет... и доказывает мне, что свои произведения объяснять нельзя)))))))

[Оратуоми]

demodok, так я потому и говорила про более "сухую" цитату в начале либо завершение справкой о том, что ГГ сотворил позже - это на корню "обрубит" надежды на развертывание рассказа в нечто большее даже у тех, кому он показался незавершенным. И в то же время оставит простор для домысливания данного конкретного эпизода "из жизни".
* я зануда, простите

[Оратуоми]

VeraVicca, не, рабы божьи - это уже из другой оперы. А если брать Древний Рим, то многим наверняка вспомнится Спартак. Тоже по духу далеко не раб, так ведь? Но его доблесть заключалась в другом, не в преданности хозяину.Скорее - наоборот )

Если верить Ушакову, то один из вариантов значения преданный, это - Всецело приверженный к кому-чему-н., проникнутый любовью и верностью кому-чему-нибудь. Получается верность - одна из составляющих преданности )

В данном конкретном случае раб идет против желания хозяина, пытаясь его оградить. Это уже не просто слепая верность, когда хозяйское слово - закон, а "шаг влево, шаг вправо - повод к расстрелу". Это уже и что-то вроде отеческой заботы, а она без любви не бывает. Будь он просто верен своему хозяину, то, опять же - скорее подождал бы, чем дело кончится и повел бы его домой. Напади на них по дороге - защитил бы, как верный раб. Но не более того. А тут - просчет последствий и вывод, что лучше сейчас стерпеть побои, зато хозяину же лучше будет.
Как-то так =)

[demodok]

Кена (Феарн-Руис)

его (Спартака) доблесть заключалась в другом, не в преданности хозяину.Скорее - наоборот

Да, у него были не рабьи доблести.
Но, сражаясь за свободу, он достиг прямо противоположной цели: объединил и усилил уже начинавший разваливаться римский тоталитаризм.

А тут - просчет последствий и вывод, что лучше сейчас стерпеть побои, зато хозяину же лучше будет.

Ага. "Предан без лести".

Если верить Ушакову

Я предпочитаю верить корням слов
Предан - корень "дан", данность, имущество, признаваемая и принимаемая зависимость. А верность - "вер", вера, доверие.

[Оратуоми]

demodok,

Но, сражаясь за свободу, он достиг прямо противоположной цели: объединил и усилил уже начинавший разваливаться римский тоталитаризм.

Так может "казачок-то засланный был"?

Ну, Ушаков же слова тоже не от балды расшифровывал =) и в данном случае, имхо, именно как зависимость - сомнительно.
Признавай он (раб) свою полную зависимость именно как имущества, т.е. без права сопротивления хозяйскому слову и, главное, без права на проявление чувств (какие у вещи чувства?) - промолчал бы. Потому что идти вопреки слову хозяина - проявлять непокорство, а значит отрицать право хозяина на принятие решения. И огребать за это люлей (в лучшем случае), а зачем это, если нет чувств? Ради чего?
* Тем более, что никто не то, что не осудил бы за бездействие - никто бы и не углядел в этом бездействия. Хозяин хочет - раб повинуется.
А ваш персонаж как раз сделал именно то самое - принял решение вопреки воле хозяина, потому что видел, что так для него (хозяина) будет лучше. И готов был стерпеть вполне ожидаемое наказание за непокорство, потому что, видимо, было ради чего =)

[demodok]

Кена (Феарн-Руис)
Не-е, это уже не спор. Топчемся на месте, вяло отражая уже насквозь знакомые друг-дружкины туше и выпады. Патовая ситуация.
Впрочем, спор завершился (ИМХО) обоюдной победой: каждый из нас допрояснил самому себе свои убеждения. Нет?

[Оратуоми]

demodok, сойдемся на обмене мнениями? ))

[Leyra]

Очень здорово написано и очень антуражно; замечательно выдержан стиль. Я вообще люблю книги о Древнем Риме. А у вас, кроме этого рассказа, есть еще что-нибудь на ту же тему, или это было что-то вроде эксперимента?

[demodok]

Полосатый демон

есть еще что-нибудь на ту же тему, или это было что-то вроде эксперимента?

Есть, но только один текст можно считать законченным. Слегка примыкает по времени и месту к "Доблести раба" - перед самой войной с рутулами, в ходе которой и была изгнана семья Тарквиниев из Рима.