[Лютый зверь]

Про Муза
Про Обоснуя

Спасибо Пикси, которая вдохновила
и подтолкнула меня на написание этого драббла.
Спасибо,Пикси, а еще
спасибо всем, кто ценит Матчасть ))))

Про Матчасть

- Просто бросьте это, Лют-сан.
- Не могу! Если взялся читать, читай до конца.
- Мне просто хочется сказать вам «брось каку», тем более что вы уже составили себе мнение об этой вещи.
Фыркаю, чем сразу же привожу в восторг Муза. Пятнистое чудо на кровати довольно топорщит усы и прядет ушками с белыми пятнышками на самых кончиках. Эти пятнышки – словно солнечные зайчики, что поселились над золотой головой зверя.
Обоснуй хмурится.
- Это уже похоже на странную форму мазохизма. Вы же уже знаете, чем все закончится.
- А что тут знать? – прикладываю пальцы к вискам.
- У меня тоже голова болит, - жалуется Обоснуй. – Столько конфликтов… точнее один, но хронический. Неужели было сложно разбавить его хоть чем-то?
- Не говорите… Такое чувство, что читаю чей-то кинк на противостояние… после трехсотой страницы это утомляет. Но попытки разбавить были! – встаю на сторону неизвестного автора.
- Не заслуживающие внимания.
Спорить с этим сложно. Вообще-то Обоснуй редко придирается к чужим произведениям, видимо того, как он отыгрывается на мне, ему хватает. Но вот это произведение почему-то вызывает его праведный гнев.
- Такое чувство, что Вас это задевает лично…
- Конечно оно меня задевает! – Обоснуй нервно прошелся по комнате и тяжело опустился на кровать. Муз тут же боднул лобастой головой светлый пиджак, оказывая молчаливую поддержку. – Как оно может меня не задевать, если мой собрат скончался в диких корчах на втором абзаце?!
Древняя книга с золотыми витиеватыми уголками и россыпью драгоценных камней на обложке шелестит плотными, потемневшими листами с золоченым срезом.
- Сей автор довольствуется только Музой, - шелестит книга, - и даже не потрудился открыть меня.
Тяжелая обложка с надписью «МАТЧАСТЬ» откидывается, страницы с легким шорохом перелистываются и застывают, открывая драгоценную закладку из черного бархата с изображением летучей мыши. Закладки всегда разные, вот эта, мрачно-готическая, очень подходит к витиеватому заголовку киноварью «Вампиры». Снова мелькание страниц, закладка тонкая, серебряная, отполированная до блеска и с тончайшей гравировкой, изображающей переплетенные человеческие тела, глава «Анатомия». Книга перелистывает себя снова. Резная пластина из слоновой кости с неуловимыми и непонятными символами, глава «Психология». Книга шелестит, открывая все новые и новые главы, Муз прядет ушком, а Обоснуй заинтересованно следит и, по-моему, успевает прочесть несколько абзацев, пока Матчасть не открывает следующую страницу.
Бросаю взгляд на Муза, и большая кошка весело подмигивает зелено-золотистым глазом. Обоснуй рассеянно гладит золотую шерстку возле ушка.
- Пожалуй, заварю-ка я свежий чай, - поднимаюсь и иду на кухню. – Муз, а тебе свежих сливок за то, что не рассказываешь новую историю, пока я не прочту соответствующую главу Матчасти.

Пожалуй, я сделаю вид, что не замечаю, как Обоснуй закрывает страничку с шедевром, который мучает всех нас уже третий день.

@темы: Рассказ.

---

Апостол

[Мастер-]

Вот я вхожу в мой персональный рай.
В нём дверь обита старым дерматином,
за дверью комната. Стена. Висит картина.
И тень
её неровный край
соседствует с неровным краем света.
Поодаль женщина стоит полуодета,
(проверил рёбра, вроде не болит)
возможно Ева, но скорей всего Лилит.

Наискосок от двери до окна
луч света проложил гипотенузу.
Усугубляя ежедневную обузу,
на плечи мягко давит тишина.
Вокруг как будто безвоздушное пространство.
Ни стука, скрипа или разговора.
Так, будто исполненьем приговора
явилось обретенье постоянства.

В углу охапка свежесрезанных растений,
она не убывает год от года.
Кому нужна нелепая свобода?
Под звуки еле слышных песнопений,
закончив ночью, утром снова,
людьми назначенный венец терновый,
переменяю на венок из роз
для человека по фамилии Христос.

@темы: Стихи.

---

Про Обоснуя

[Лютый зверь]

Про Муза

Про Обоснуя

Знаете анекдот про «Сижу, пью чай»? Вот так и я, поев и отнеся посуду на кухню, сижу, пью чай. Внезапно на кухне раздаётся журчание. Подскакиваю и бегу в крошечную и темную комнатенку узнать, что же там случилось. На пороге мне хочется вцепиться в косяк и стечь на пол.
Говорят, что Обоснуй – это зверь. Ничего подобного! Обоснуй – гадкий дядька! И вот сейчас этот дядька, скинув белый пиджак и закатав рукава дорогой серой рубашки, моет посуду. «Призрак Шизы обрастает плотью…» - единственная связная мысль в моей голове.
- Не все так печально, Лют-сан, - обаятельно улыбается Обоснуй.
- Да я не жалуюсь, даже испытываю к вам благодарность. Это занятие одно из самых нелюбимых, - киваю на квадратную тарелку в сильных пальцах. И зачем столько пены?
Обоснуй улыбается и заканчивает с посудой. Знаком приглашаю его в комнату, где на столе стоит горячий чай, а на кровати сладко спит Муз.
- Мне всегда было интересно, почему здесь живет он, если я познакомился с вами раньше?
Взгляд Обоснуя сквозь платиновую челку лукавый и серебряный, а что ему отвечу? Ведь это правда. Обоснуй приходил ко мне задолго до Муза. Спрашивал, уточнял, спорил. С ним было интересно, хотя порой и весьма утомительно. А вот большая пятнистая зверюга пришла в мой дом гораздо позже, однако сразу же обосновалась на диване и крайне неохотно покидает облюбованное место. Благо кровать моя размером со взлетную полосу, так что неудобств от пушистого жильца нет. Одна только польза и наслаждение.
Обоснуй пьет черный, крепкий чай и заедает сладкими вафлями. На мой вкус, так слишком сладкими, но мужчина не жалуется. Ест он аккуратно и даже как-то изящно. В жизни видеть не приходилось, чтобы вот так эстетично ели.
Муз тихо мурлычет во сне, и золотистые бока мягко поднимаются и опускаются при каждом вздохе. Вы когда-нибудь пробовали разбудить кошку? Абсолютно бесперспективное занятие. Потревоженная кошка, пусть даже такая большая, как леопард, звонко муркнет, откроет глаза, рассеянно глянет на вас и тут же займет прежнюю позу и мгновенно уснет.
- Он спит не потому, что ему нечего сказать. Он спит, потому что вы снова не любите себя. Снова не довольны собой. Снова отвергаете себя. Муз – это лучшее в вас, а когда вы отвергаете себя, то отвергаете и его. Вы любите его, уважаете и цените, но почему вы никак не хотите испытывать все это и к себе в целом?
Я отвечаю. У меня просто нет выбора, ведь Обоснуй не успокоится пока не получит ответ. Так что лучше обойтись малой кровью и дать ему то, что он хочет.
- Вы сами сказали – он лучшее. Лучшее можно любить, ценить и уважать. Даже нужно. Но как любить лень, тупость, эгоистичность, трусость и нытье? Вот оно лучшее, - киваю на спящего зверя, - спит, причем отдельно от меня, а вот все остальное тут.
Прикладываю указательный и средний пальцы сантиметров на пять ниже собственных ключиц.
- Вы предлагаете мне любить все это? Не хочу. Не могу. И не собираюсь.
Обоснуй отставляет пустую чашку.
- Может все и так, как вы сказали, но вот ваш чай по-прежнему душист и терпок. Если в вас осталось только плохое, то как вы смогли заварить такой же чай как и прежде, когда вы были всем довольны?
- Риторика, господин Обоснуй.
- Это не ответ.
Вот видите! Этот тип никогда не принимает отказов или отговорок. Вынь и положь! Иначе не слезет.
- У меня нет ответа.
- Тогда перестаньте себя жалеть и разбудите, наконец, Муза.
- Жалеть себя – тоже отвратительное качество.
- Это не качество. Это занятие. Разница значительна и принципиальна.
Смотрю на него, на платиновые волосы, мраморную кожу и серебряные глаза. Какой же он все-таки красивый. И умный. А еще добрый. Вот такой добрый и ласковый Обоснуй. Неудивительно, что они так ладят с нежным и пушистым Музом.

@темы: Рассказ.

---

Перекур

[Мастер-]

Я сел и закурил под образами, был летний вечер неуютно стыл.
Господь, моргая грустными глазами, сошёл ко мне и тоже закурил.
А я не удивился – эка важность! Ну вот Господь – сидит, сутуля плечи,
уже давно иконная бумажность не то что душу, даже грипп не лечит.
Сидели мы на корточках у стенки, минут пятнадцать, точно не скажу.
Господь сказал: «Пойду. Болят коленки. Я долго у стены не просижу».

Когда порой недостаёт отваги, когда ни зла, ни боли не забыть.
Прошу я Бога: « Помоги Всеблагий! Приди ко мне…хотя бы покурить».

@темы: Стихи.

---

Про Муза

[Лютый зверь]

Про моего Муза

Вот все говорят, мол, Музы, они капризные и своенравные. И что подманивать их долго, и что подкармливать их надо по-особому, и что шляются неизвестно где. Ну не знаю. Вот он сидит на кровати, мягкие лапки под себя подобрал, круглым ушком с белым пятнышком на самом кончике поводит, а зеленые глазищи, хитрые и умные, смотрят насмешливо и как-то по-доброму. И сам он весь в пятнышках на золотой шкуре, пушистый и спокойный. Прикрывает глазищи, мурлычет тихо и томно, а потом шевелит белыми усами и тихо рассказывает. И рассказ его плавен и логичен, а голос тих и нетороплив. Сидит мой Муз и словно кот Баюн сказки сказывает. Он лениво моргает и никогда не сбивается, только знай себе записывай. Только сразу записывай, а то Муз повторять не будет.
И все же мне хорошо с моим Музом! Да только, пока я пишу или печатаю, приходит Он. Руки у Него красивые, бледные, чуть прохладные. Кладет Он эти руки, с длинными пальцами мне на плечи и шепчет в ухо. Мягко шепчет, мерзавец. Правильно шепчет. Смотрит серым глазом сквозь платиновую челку насмешливо и алчно. И не откажешь Ему. И власть Его надо мною непоколебима.
А Муз склоняет голову к плечу и говорит Ему тихо и обстоятельно. Спасибо, Муз мой, солнышко в пятнышко. Но не сдается Он, спрашивает тягуче и мягко, тщательно отполированный ноготь к монитору или листу подносит и перечеркивает. Мне обидно, а Муз смеется и предлагает молока из своей мисочки. А Он обижается и говорит, что это тазик, а не мисочка. А Муз мурлычет томно и ласково, поднимается на мягкие лапы и выгибает пятнистую спину, а потом говорит, что мол это с него, Муза, спрашивать надо, а не с меня.
Глажу широкий лоб, чешу за круглым ушком. Пушистый у меня Муз, ласковый. А Ему все неймется, все-то Он спрашивает глубоким и бархатным голосом. И хочется сказать Ему адрес известный и популярный, но…
- Вы же поправитесь, - говорю, ставя перед Ним прозрачную тарелку и любимые хаши, имитирующие бамбук.
Хмыкает, подмигивает Музу и добавки просит. И журчит ручьем полноводным тихая речь пятнистого Зверя, и шуршит тонкая ручка по листочку в клеточку или стучат полустертые клавиши. Хорошо мне с Музом. А Обоснуй… да прокормим как-нибудь, так что пусть приходит.

@темы: Рассказ.

---

[Лютый зверь]

Кот и Хозяин

Крупный черный кот сидел на заборе распушившимся шаром. Мелкие снежинки мерцающими искрами ложились на его шерсть, но Кот их не стряхивал. Мимо торопливо пробежал бездомный пес с порванным ухом. Собака спешила к магазину, в это время старенькая пенсионерка обычно подкармливала брошенных животных купленными пирожками. А пирожки эти очень даже вкусные! Уж точно вкуснее погони за кошками по морозу. Кот, словно подслушав мысли пса, нервно дернул острым ухом, но так и не удостоил бродягу взглядом. Зеленые глаза неподвижного зверя внимательно смотрели на зимнюю улицу. Кот был очень занят. Он ждал хозяина.
Когда-то Кот тоже жил на улице. Год назад поздней осенью под деревянным мостиком у ветхого домишки кошка Муся принесла четырех котят. Трех рыжих и одного черненького. Дни уже стояли холодные, и котята простудились. Чихающих малышей нашли две подружки и решили помочь бедняжкам. Девочки целый день ходили по знакомым и уговаривали взять котят. Рыженьких взяли сразу, а вот черного никто не хотел. Котенок смотрел на людей слезящимися глазками и думал о том, что он совсем большой, и мама Муся уже не кормит его молоком, зато приносит вкусных мышек, и сегодня наверняка принесет самую большую и толстую мышь. Чихающий комок шерсти девочки все-таки всучили, вяло отбивающемуся, Хозяину. Хозяин некоторое время брезгливо осматривал воспаленные глаза звереныша, а потом целую неделю промывал их теплым чаем. Изверг.

Снег тихо скрипел под сапогами из мягкой замши. Человек спешил домой, почти не обращая внимания ни на легкий снег, ни на тонкий лед на тротуаре, ни на редкие в это время суток машины. Он устал, был голоден и хотел в тепло своего уютного дома. Снегу было все равно, что хотел человек, он просто тихо скрипел под ногами.
Человек подошел к калитке, Кот, почти невидимый в зимней темноте, тихо мяукнул и спрыгнул со своего места. Зверь бежал навстречу Хозяину, задрав роскошный хвост, по пути роняя снежинки с шубки. Человек окликнул Кота и, не замедляя шага, прошел мимо зверя к порогу. Но Кот обогнал Хозяина перед самой дверью и выжидающе уставился на замок. Хозяин торопливо достал ключи под нетерпеливым взглядом Кота и открыл дверь.
- Заходи, бродяга.
Кот протестующе мяукнул – это он ждал Хозяина несколько часов, а уж никак не наоборот! Человек засмеялся и пропустил мохнатого приятеля вперед.
Кот крутился у самых ног, пока Хозяин снимал куртку и сапоги, а потом заботливо показал дорогу к холодильнику.
Хозяин цыкнул, отодвинул животное ногой и достал кастрюлю. Вот что это за привычка у людей? Сначала сами же заморозят, а потом разогревают, глупые создания. Хотя Хозяин еще ничего. Правильный такой: не тискает, кормит вовремя, даже лоток поставил зачем-то. Вот зачем Коту лоток? Он же не какой-то там гламурный сфинкс или британец с родословной от двадцать восьмого колена, он и по-простому дверь поскрести может, а Хозяин откроет, не сахарный.
Кот запрыгнул на старый табурет и оттуда зорко следил за процессом приготовления ужина. Ну а как же? Без надлежащего внимания эти люди такого натворят, что мыши засмеют. Вот и наблюдает Кот за Хозяином, бдит. Наблюдать за Хозяином – это целое искусство! Необходимо смотреть в оба, но так, чтобы Хозяин не заметил, а то еще чего доброго сожжет их ужин. Кот щурит глаза. Самый верный способ получить этот самый ужин – делать вид, что тебе совсем не интересно, тогда Хозяин скажет волшебное слово «кушать» и положит в мисочку кошачий корм и обрезки колбасы. Но и тогда спешить не следует. Надо лениво подойти к миске, обнюхать, посмотреть на Хозяина с легким укором, исключительно в профилактических целях, и только потом начать ужин.
Хозяин гремит посудой, режет хлеб, ставит чайник. Чайник – это зло. Он пронзительно свистит, когда закипает, и у Кота закладывает уши. И вообще, зачем пить всякую растворимую гадость, когда есть такое вкусное и белое молоко? Странные эти люди. Сами себя травят. Вот и как их оставлять без присмотра? Это еще Хозяину повезло, что у него Кот есть, а то кто знает, чем еще себя травить стал? Вон соседка, у которой абрикосовый перс целыми днями на диване валяется, сигаретами себя изводит. А все почему? Потому что этот Перс – ленивая морда, и не следит за хозяйкой. Спрашивается, зачем тогда завел? Бездельник! Но справедливость есть, и лень Перса карается нескончаемыми тисканьями и дурацкими розовыми ленточками-бантиками.
А потом, напившись чая и съев немудреный ужин, Хозяин включает компьютер и садится за адову машинку. Кот очень не любит компьютер. По мнению усатого жильца, компьютеры хуже чайника и пылесоса вместе взятых. Из-за этой коробки Хозяин не ходит на прогулки, не играет с Котом, не то чтобы ему нужен этот глупый фантик на веревочке, но все равно обидно. Кот подходит к человеку и кладет передние лапы на колено, чуть вдавливая острые когти в ткань домашних брюк, требуя внимания. Котам тоже надо общаться, а то мало того, что весь день не виделись, так еще и вечер каждый в своем углу проведут. Кот не собирается так бездарно тратить короткий зимний вечер и настойчиво теребит штанину. Когда это не помогает, хвостатый террорист запрыгивает на колени, не подпуская к клавиатуре. Он тычется широким лбом в плечо, вынуждая гладить и теребить черный мех. В конце концов, Хозяин сдается и, подхватив зверя на руки, встает из-за компьютера. Кот доволен. Он соскучился за весь день, а компьютер… ну не любит Кот эту жестянку. Да и за что любить-то? От мерцающего экрана рябит в глазах так, что голова болеть начинает. Пока уляжешься на коленях Хозяина так, чтобы мерзкая штука не светила на морду, так все когти о брюки затупишь. Да и Хозяин капризничать начинает, шипит, словно старый беспризорный кот, которому на хвост кирпич положили. Неженка.
Хозяин снова пьет чай. Кот смотрит и прядет ушами. Ладно уж, пусть пьет, зимой это даже полезно. Мышку ему что ли принести? Пусть поиграет, а то ведь так и устать недолго. Шутка ли, весь день просидеть сиднем? Кот с наслаждением потянулся, разминая упругие мышцы. А Хозяин все-таки сегодня устал, вон виски трет. То, что работа есть, конечно, хорошо. Колбаса сама в холодильник не придет, а без нее и жизнь – не жизнь, а так, прозябанье. Но ведь после работы можно же погулять? А то так все время усталым будет, а усталый Хозяин – это головная боль для любого уважающего себя кота.
Скоро человек сядет в любимое кресло Кота и включит телевизор. Тогда животное легко запрыгнет на колени человека и свернется клубком. Рука Хозяина будет рассеянно гладить широкий лоб и чесать за черным ухом, а Кот тихо замурлычет древнюю песню, под которую человек уснет. Тогда Кот спрыгнет с колен и деловито обойдет дом, проверяя, все ли в порядке. Кто еще будет следить за домом? Хозяин до сих пор один, словно сам котом стал. Непорядок это. Люди, они не коты, им гулять самим по себе не дело.

Пойти, что ли задать в воскресенье трепку Персу? Тогда Хозяин точно парой слов с Соседкой перемолвится.

@темы: Рассказ.

---

Старый чекуртаб, или

[демодок]

ПЕТЯ СТЕПАНОВИЧ, ИРОКЕЗ

1. Гроза в начале мая
Петя Взводимый начал курить ещё в детстве. В пятом классе впервые попробовал, а к девятому уже втянулся. Бросал неоднократно, но на третьем курсе геофака перестал это делать, вняв максиме Марка Твена: «Бросить курить очень легко: я бросал двадцать четыре раза, и ещё могу!».
Петя к тому времени бросал раз пятнадцать. И в конце концов решил, что не стоит побивать рекорд Марка Твена.
А в конце апреля, когда Пете стукнуло 60 лет, Россия запретила курить на своей территории...
Собственно, Петя был уже не Петей, а Петей Степановичем, три года как пенсионером. Лет семь он проработал на Крайнем Севере, поэтому на пенсию ушёл не в шестьдесят, а пятьдесят шесть с половиной. За долгую предпенсионную жизнь в России с ним случалось всякое, но такого!..
Ни для кого не секрет, как в России ведётся борьба с чем бы то ни было. Петя Степанович это, разумеется, тоже знал. Ну и зачем было идти на принцип? И на какой, спрашивается?
Захотелось покурить? Выйди из-под навесика автобусной остановки, отойди на десять шагов — к урне, специально для вас, придурков, поставленной, — и кури себе, отравляйся! Ну и что, что ливень? Ведь под навесиком, как-никак, некурящие граждане пребывают — в количестве трёх, включая двух полицейских! Повинись, что, мол, воспользовался крышей остановки только для того, чтобы самокруточку зажечь, а выйти не успел, заплати штраф без квитанции — и все дела... Тебе что, дед, квитанция нужна? Очень? Тогда поехали, оформим!
Менты затушили свои «Парламенты», скрутили Петю Степановича, сунули его в свой ментовозик, отвезли куда следует, и получил Петя Степанович по полной — и за курение в неположенном месте, и за контрабандный самосад, и за попытку сопротивления...
Били аккуратно. Во-первых, потому что пенсионер, но главным образом — чтобы следов не оставить.
Долго держать в «обезьяннике» Петю не стали: вечером взяли, до обеда уже отпустили. Но «контрабандный самосад» (тот, что он экономно выкрашивал из собственных окурков «Примы» для самокруток) у него конфисковали «для экспертизы». И от пенсии, пришедшей ему на кредитную карточку в июне, осталось чуть более половины — остальное было отчислено для погашения штрафа.
Россия. Полиция. Борьба за Петино здоровье...
До августа Петя Степанович курил бычки, собираемые им в урнах возле остановок, а когда в августе опять получил чуть более половины пенсии — взвыл. Мысленно. И пустился во все тяжкие.
Петю понесло. И прежде всего его занесло в Интернет...

2. Почему ирокез
Примерно тридцать лет тому назад, в первые годы перестройки, случилась в России (то бишь, в Советском Союзе) очередная перепись населения. Петя Степанович — тогда ещё не Петя, а Пётр, зато, как правило, без отчества — работал раздатчиком взрывматериалов в геофизической партии на Таймыре, а переписчицей была его интимно и давно знакомая Майка Тутунбаева, кадровичка партии. Не мудрствуя лукаво, она сама заполнила все бланки переписи (благо документация под рукой), после чего обзвонила по рации всех заочно переписанных на предмет уточнений — не мотаться же на вертолёте по всем тридцати шести точкам?..
Когда Майка докричалась через триста километров до Петра, он решил пошутить.
Дело в том, что это была первая перепись, где национальность можно было вообще не указывать — Майка и не указала. Но не запрещалось и указать — причём не по документам, а со слов самого гражданина. И Пётр настоял, чтобы Майка записала его ирокезом. Он был намерен доказать ей как дважды два, что американские индейцы состоят в близком этническом родстве с сибирскими аборигенами, а он, Пётр — коренной сибиряк.
Доказывать ничего не пришлось. Майке было по барабану, а Фенимора Купера она всё равно не читала. Просто взяла и записала в пятой графе: «ирокез». Со слов самого гражданина П. С. Взводимого.

3. Ищущий обрящет
А в Интернете Петя Степанович нашёл много интересного о борьбе с курением во всём мире. Например, такое:
«Прикрываясь древними курительными ритуалами (вроде легендарной трубки мира), индейцы сумели отстоять своё право на беспошлинную торговлю табаком. Теперь традиции помогают неплохо заработать, ведь блок сигарет на чёрном рынке стоит всего 25 долларов, почти в четыре раза дешевле официальной стоимости».
И вспомнил, что он, Петруша Взводимый, — вполне официальный ирокез по данным той, тридцатилетней давности, переписи. И стал искать блоги правозащитников...
Онлайн-контакты с ними отняли у него полтора года жизни и завершились триумфальной эмиграцией в самую демократическую страну. В ту, где свободные ирокезы выращивают и беспошлинно продают свой чистый, натуральный, никем не пользованный табак. Они выращивают его в штатах Кентукки, Огайо, Нью-Йорк и ещё в нескольких...
Правда, большую часть этого срока (пятнадцать месяцев из восемнадцати) Петя Степанович Взводимый получал чуть более половины заработанной им пенсии, поскольку всё остальное уходило на погашение штрафов за антиправительственные деяния. Он вынужден был курить отнюдь не привычную «Приму», а бычки, то подбираемые где ни попадя, то стреляемые у кого попало, отягощённые лишними и неконтролируемыми дозами никотиновых смол. За эти пятнадцать месяцев Петя Степанович очень сильно подсадил свои лёгкие...
Ничего! В эмиграции он будет курить чистый натуральный табак и даже, если получится, торговать им беспошлинно — на правах легитимно признанного ирокеза!

Эпилог
Русский ирокез Петя Степанович Взводимый умер от рака лёгких в резервации Чагрин в Бентивилле, штат Огайо, в возрасте 62 года.
Трудно было бы найти лучшую рекламу для российской антиникотиновой кампании. Потому что цель всегда оправдывает средства.

@темы: Рассказ.

---

Слеш

[Лютый зверь]

Название: уйти и вернуться
Автор: Лютый зверь 
Категория/Рейтинг: PG (за мат)
Жанр: POV, слеш
Статус: - вроде все
Предупреждение: - яой (почти) и нецензурщина
Содержание: - бредовое
Дисклеймер: - мое...

УЙТИ И ВЕРНУТЬСЯ

Псих! Педик долбанный! Послать бы!
И ведь посылал! Не один раз посылал, и сам уходил. Но всегда сам же и возвращался к нему.
Как так выходит? Это же он любит меня. Он же педик. А я нормальный! Почему я прихожу к нему?

Заглядывая под кат, вы подтверждаете, что вам уже есть18 лет

Потому, что он, сука, никогда не придет. Он, мать его, гордый! Причем, по-настоящему гордый. Не распальцовкой, не гонором, а просто гордый. Обосраться и не жить: гордый педик! А я прихожу к нему, зову за собой, даже с друзьями познакомил. И он всем понравился, хотя так и не влился в компанию.

Я познакомился с ним случайно. Просто на каком-то празднике одна девушка познакомила нас и пропала. Этот парень остался один, и я привел его к нашей компашке. Кипелов (ни какой он нафиг не Кипелов, но попробуй, переубеди его) сказал, что знает этого типа. Мол, видел его в какой-то фирме, когда отца навещал. Я тогда подумал, что раз он работает в фирме, то явно взрослый, что тогда ему делать с нами?
Но он часто бывал с нами. Мы же его и звали. И не в том дело, что он мог организовать нам крышу и возможность побухать в относительном комфорте. Нет. Скорее, наоборот, это мы звали его, находили места, даже в наш секретный шалаш в лесу приволокли. Ну, шалаш – это слишком скромно, мы там такой добротный летний домик забабахали. Он похвалил. Было приятно, всем нам приятно. Парни побросали курить, и стали меньше пить, и почти все перешли с пива на вино. Обхохочешься! Компания рокеров бросила пить пиво, курить и ругаться матом, потому, что это не нравилось одному взрослому гею, с которым и знакомы-то без году неделя. Но это было так.
Да, мы знали, что он гей. Он не скрывал, но и не выпячивал. Не знаю, как объяснить. Просто мы как-то незаметно пришли к такому выводу, а потом спросили его. Он спокойно посмотрел, сказав, что он би, и что не трогает несовершеннолетних. Ну, мы там начали возмущаться по поводу несовершеннолетних, а он голову к плечу склонил и весело так посмотрел. Ну, мы и заржали. Он вообще улыбчивый, и улыбки у него такие… непонятные, не хитрые, а… ну по-хорошему хитрые. Лукавые. Вот самое слово. А сначала показался отморозком.
Потом ребята сказали, что он на меня смотрит. Но не осуждали его. Он просто имел какую-то мистическую власть над нами. Гей, пидор, мелкий, вежливый такой весь, аккуратный, ну просто бери и бей. А вот…
Кипелов таскал к нему всех своих девушек на благословение. Ну, нормальные парни с мамой знакомят, а Кипелов с этим геем.

Новый год мы у меня встречали, и его позвали. Пришел. Красивый весь, в красной рубашке и кучей новогодних шапочек. Девчонок на кухню отправил и сам с ними пошел, через пятнадцать минут у нас был шикарный стол. Я все старался держаться от него подальше, а потом ко мне подошел Санек и сказал, что он собирается уходить. За час до Нового года. Я знал, что идти ему некуда, что дома он один. Но… он же гей! И мы все знали, что он влюбился в меня. Айвазовский, сказал, что я дурак и трус, а потом сунул мне в карман пару презервативов. Охренели, упыри! Я нормальный!
Но к нему подошел, отвел на балкон и попросил помочь мне с кассетами. Он посмотрел как-то странно, улыбнулся грустно и вдруг провел рукой по моей щеке. Прощался. Тут его к двери прижал и поцеловал. Я лет с двенадцати с девчонками по углам зажимался. Он был мелкий, тонкий и горячий как девчонка, но целовался так, что у меня дух захватило. Мне уж похрену стало, что в квартире куча моих друзей и девок. Там ведь и Настя была, по которой с первого класса сох. Эта мелкая стерва меня постоянно использовала, я знал это, но исправно помогал с рефератами, черчением, покупал украшения и смотрел, как она уходит с другими. А сейчас целовался с парнем на пяток лет старше меня чуть ли не у нее на глазах.

Я ушел от него через полгода. Он ничего не сказал. Только улыбнулся. Грустно так, даже тоскливо стало. Но что я мог? «Папа, мама простите, я встречаюсь с геем»? Так они все равно узнали. Не знаю от кого. К нему не пошли, но мне досталось. А через неделю увидел его на улице. Он выглядел, как и при наших первых встречах: строгий, почти отмороженный, не то юноша, не то молодой мужчина. И я подошел к нему.
Потом я снова ушел, не прошло и двух месяцев. Он только спросил, как ее зовут. Я солгал, что дело не в этом.
Так и продолжалось в течение нескольких лет. Я уходил к девушкам, но всегда возвращался к нему. Ждал ли он меня? Я не спрашивал, но когда возвращался, он был один. Как-то незаметно меня перестали пугать его прикосновения. Он никогда не целовал меня первым. Это злило. Он же любит меня, так почему никогда не начинает сам? Только потом понял, что он давал мне выбор. Каждый раз выбор оставался за мной. И он оказался прав – я перестал шарахаться от его рук. Но скорей бы умер, чем позволил себя завалить.
Сколько раз я уходил? Иногда на день, иногда на полгода. Он никогда не искал со мной встреч, никогда не просил вернуться, никогда не звонил, но всегда открывал двери, когда я приходил. Любовь и гордость. В этом он весь. Я не могу отказаться от его любви, но считаюсь с его гордостью.
А еще… сегодня, я иду к нему с пачкой презервативов. И сегодня выбор будет за ним. А я приму этот выбор. Так будет честно.

@темы: Рассказ.

---

И еще рифма

[Лютый зверь]

Чужое вино

Я лил вино не в свой бокал.
Вино тягучее, хмельное.
Ты пил вино, а я дрожал.
Тебе бы что-нибудь другое...

До капли выпито вино,
Но жажда мучит нас обоих.
И утешает лишь одно,
Что голод нас не беспокоит.

В чужом краю накрытый стол
Тебя давно уж ожидает,
А я, пролив вино на пол,
Смотрю, как лужа подсыхает.

Я лил вино и в свой бокал.
Лил осторожно, честь по чести,
Но пить напиток я не стал –
Бокал хрустальный тихо треснул.

@темы: Стихи.

---

Канон

[демодок]

Что такое канон?
Не лазьте в словари, я сам хочу ответить.
Канон — это не столько привычка, сколько стабилизация («штабелизация»?) системы. В идеале — полная неподвижность, но идеал никогда не достижим. Разве что после жизни.
Мне всё меньше нравится смотреть кино и всё больше нравится пересматривать — даже те фильмы, которые недавно впервые просмотрены.
Мне все меньше нравится читать и всё больше нравится перечитывать — даже то, что недавно впервые прочёл.
Свободных ячеек памяти для новой информации всё меньше, их всё труднее искать, и всё меньше удовольствия от новой информации, пусть даже очень интересной. Но можно пошевеливать уже заполненные ячейки и получать удовольствие от информации уже усвоенной.
С собственными текстами — ещё интереснее. Нравится их перечитывать, править (заменять слова, переставлять слова, менять интонацию фразы), а потом обязательно возвращать все изменения взад.
«Канон».... Почему-то созвучно с «кокон». Вот только будет ли бабочка?

@темы: Стихи., стихотворение в прозе

---

Рифмую

[Лютый зверь]

Искушение

Я шел через жизнь,
Я сбивался с пути,
Я падал, вставал,
Продолжая идти.
Я шел через лес,
Торопился и шел.
Вдруг кроны исчезли,
Как сумрачный сон.
Под солнцем средь зелени
Встретил тебя.
Блестела алмазом
Твоя чешуя.
Серебряный Змей.
Роковой и лукавый,
С доброй улыбкой,
Со смертной отравой.
Ты кольцами обнял
Меня не шутя.
Ты бес или Змей?
Или просто змея?
Мне б плакать,
Молить бы тебя: «Отпусти!»
Да только сейчас
Крути – не крути
Я весь в твоих кольцах
Пленен навсегда.
И мне наплевать,
Что ты просто Змея.

@темы: Стихи.

---

Цветы и птицы 3

[Лютый зверь]

Название: Цветы и птицы. Глава третья: Ландыш
Автор: Лютый зверь 
Категория/Рейтинг: Возможно NC-21, но пока R
Жанр: Фенези, гет
Пары/Персонажи: - Льюиль/Чинита
Статус: - Пишется
Предупреждение: - Лют пишет гет - это жестоко о отношению и к автору, и к читателям..
Содержание: - Чинита в опасности
От автора: - Проду надо все же выпинывать....
Глава первая «Воробышек»
Глава вторая «Ведьма»

Ландыш

Эльфы весьма любопытны. В этом отношении молва о нас не лжет. Вот и я поддался этому чувству. Ведь интересно, что будет делать немая девушка в лесу одна-одинешенька. Никто из лесных жителей, будь то эльф, хищник или дух, не тронет её, коль из-за вмешательства представителя лесного народа девушка осталась тут. Если взял на себя ответственность – нести мне её до конца, и всем, кто со мной связан - тоже. Это справедливо. Впрочем, у людей немного другая справедливость.
С некоторых пор я стал избегать людей. Нет, не переживал, что мне припомнят случай с Чинитой, ведь люди нас почти не различают. Да и что они могут мне сделать? Кинуть вслед камень? Ну да, этим напугаешь, как же. Да и кто же станет рисковать расположением лесных духов? Даже люди знают, что лес отомстит за непочтение к эльфу. Правда, люди не знают, что каждый дух леса – это сбросивший тело алов. Мы порождения Леса, его Дети, и мы навсегда останемся его частью. Поэтому меня так разозлило, что меня перепутали с сидом. Как вспомню, так хочется схватить за шкирку и оттащить к Заветным холмам за Дальним лесом, чтобы сами разницу увидели. Не люблю сидов. Гордыни в них больше, чем в драконах снобизма. Мнят себя Высшими эльфами, а сами заманивают людей внутрь холмов ложной красотой, а потом из душ силы выпивают, чтобы самим жить вечно. Гнусно это.

Навещал несколько раз Чиниту. Ну, ягоды-корешки она и сама насобирать может, но без хлеба каково? Вот и приносил ей наши лепешки. Они ведь долго храниться могут. Можно было, конечно, и человеческий хлеб купить, но он черствеет быстро и не такой вкусный. Девушка благодарила и поила странными отварами. Только люди могут догадаться соединить вместе ромашку и чабрец. Она и сама это пила, а то я бы решил, что она меня отравить хочет. Ну в самом деле! Кто ж женскую травку… а, ладно, люди другие. Может, они живут мало потому, что так питаются. Вот и сегодня она заварила вереск с дикой малиной. Пахнет-то вкусно, не спорю, но разве можно так смешивать? Сил моих смотреть на это варварство нет! Забрал у нее пучки и разложил на столе группами, показывая, что с чем можно соединять. Поняла, закивала. Смышленая. Я поймал себя на том, что улыбаюсь Чините. Вот же! Завел себе любимца! Надо уходить.
Уйти сразу не получилось, Чинита все-таки напоила меня травяным чаем. Правда, на этот раз вполне съедобным. А она смешная. Лицо выразительное, как кошачья мордочка, только что ушами не поводит. И красивая. Не так, конечно, как наши девушки, но… красивая. Руки у нее сильные, сама крепенькая, как спелое яблоко, кажется, что ещё чуть-чуть - и сок брызнет. Только чепчик этот… вот злит он меня! У нее волосы пышные как утренние облака, так что эта вещь совершенно лишняя. Венок бы ей сплести из луговых цветов. И вообще, мы никогда не покрываем голову полностью, чтобы солнце, луна и звезды давали силу и мудрость. Мне кажется, что люди были бы гораздо добрее, если бы поступали так же.
Уже уходя, оглянулся – в старой избенке как-то по-другому стало. Пахнет травами и печью, на земляном полу лежат душистая трава и цветы, стол выскоблен, а на окнах висят кружевные… салфетки, что ли? Не помню, как это у людей называется. Странно это выглядит, но как-то приятно. Хочется остаться тут еще немного, словно в кроне старого дерева.

- Льюиль!
Вереарис никак не оставит меня в покое. Странная настойчивость. У нас это не принято. Может, именно поэтому мы кажемся людям холодными, но мы просто уважаем друг друга. Как можно бесцеремонно лезть к другому в душу? Чинита мне нравится тем, что никогда ничего не спрашивает.
- Ты снова ходил к человеку? – Вереарис запыхался и тревожно смотрит своими большими тёмными глазами.
- Даже нам тяжело продержаться на одних только травах.
- Льюиль… - Мальчишка робко берёт меня за руку, – Льюиль, пожалуйста…
Да что же это? Я вовсе не хотел, чтобы кто-то волновался из-за меня. Но уже ничего не изменить, моё предчувствие исчезло в тот день, когда я отбил Чиниту от серого бродяги, а значит, Колесо моей Судьбы необратимо сдвинулось. Я погладил блестящие волосы Вереариса, темные, как вересковый мёд. Что тут скажешь?
Мальчик меня понял, закрыл глаза, коротко выдохнул, и его лицо стало спокойнее. Другое дело. Не знаю, куда ведёт меня моя судьба, но теперь, по крайней мере, Вереарис не будет мешать мне. Хороший он. Я правильно выбрал преемника.
Вечером мы пели тёмным небесам, Вереарис сидел рядом со мной и пил звездный свет. Я чувствовал его, как траву, на которой сидел, как дерево у меня за спиной, как брата. Хороший был вечер и хорошая ночь.

К Чините я пришел через неделю. Тянуло меня в её домик с каждым днём всё сильнее, и невозможно уже было объяснять это заботой о том, кого спас. Я вяз в этом странном чувстве, как насекомое в смоле. Таких мошек ждет гибель, но иногда смола каменеет, превращаясь вместе с погибшим насекомым в прекрасный и теплый янтарь. Странное ощущение, словно эти непонятные чувства к человеку могли сделать меня бессмертным.
Девушка радовалась мне, как ребенок. Снова подала мне листья ландыша с красновато-бурыми бусинками ягод. Скоро они созреют и станут насыщенно-красными.
- Почему каждый раз ландыши, Чинита?
Она повторила тот странный жест, что и при нашей первой встрече. Хоть я уже и знал часть её знаков, но этот пока оставался загадкой. Иногда я и сам удивлялся, как легко удаётся понимать Чиниту. Она не говорит, не знает грамоты, но её жесты красноречивы, а лицо выразительно. Немая склонила голову на бок, совсем как воробышек. Затем робко протянула руку и дотронулась до моей груди, тотчас отдернув руку. Но каким бы мимолетным ни было это касание, я успел почувствовать, какие тёплые у нее пальцы.
- Я?
Она кивнула и посмотрела очень серьезно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – Чинита впервые прикоснулась к мужчине. Ну, заострять на этом внимание невежливо.
- Ты понимаешь наш язык? – В ответ отрицательный жест. – Но откуда ты узнала, что означает моё имя?
Чинита слегка удивилась, потом улыбнулась. У нее красивая улыбка, слегка застенчивая и искренняя. Как можно не улыбнуться в ответ?
Потом мы пили травяной чай, сидя на лугу перед кособокой избушкой. Чай был правильным и вкусным. Когда я сказал Чините об этом, девушка смутилась и покраснела. Наши девушки не краснеют, они всегда спокойны. Я впервые видел, как кто-то краснеет. Это… красиво и волнующе. Пока разглядывал, девушка смутилась окончательно и закрыла лицо руками, а яркий румянец уже разливался по шее, медленно стекая на грудь.
- Чинита, - нужно было что-то говорить, чтобы не смущать её ещё больше, но отвести взгляда от этого румянца я не мог, - Чинита, я видел немых и раньше, но они могли хотя бы мычать, а ты совсем молчишь. Что с тобой случилось?
Девушка побледнела и вздрогнула, затем отрицательно замотала головой. Мне хотелось снова увидеть этот румянец, но ситуация мне не нравилась.
- Чинита, я могу посмотреть твоё горло? Люди отличаются от нас, но
иногда мы можем помочь.
Ну, как можем, раны залечить – это пожалуйста, срастить кости, связки – легко, прогнать простуду – ничего нет проще, но прочие человеческие болезни… для этого нам надо знать о людях больше. Наши целители знают и могут, но я-то не лекарь. Ну, в конце концов, ничто не мешает мне привести для неё целителя, если сам не справлюсь.
Чинита колебалась недолго, а потом решительно кивнула. Было немного странно касаться человека, но то доверие, с которым она подставила уязвимую шейку… Я ведь даже не человек, а сколько всяких домыслов о нас ходит среди людей.
Мои пальцы слегка подрагивали, когда я прикоснулся к коже. Её горлышко было таким же горячим, как и пальцы, а еще очень нежным. Вот уж не думал, что у людей такая нежная кожа. В горле девушки свил гнездо маленький страховик. Давно я не встречал этой разновидности нежити. Обычно они питаются страхом детей и относительно легко изгоняются теплом материнских рук. Но этот, обнаружив испуганную сироту, остался с нею. Словно отвратительный паук, он перехватил девичий голос и жил, пережимая горло Чиниты. Вот же мерзость! И сидит давно, так в тело врос, что и не вытащить его никак.
- Тебя кто-то сильно напугал очень давно. Я не смогу это вылечить сам, слишком поздно. Но наши целители… - поднял на неё глаза и слово сказать не могу: глаза у неё закрыты, на щеках румянец, а губы дрожат.
В ушах – отчетливый скрип Колеса Судьбы, а перед глазами – лицо Чиниты. Лицо девушки, к которой впервые прикоснулся мужчина. Я… потерял себя.
Губы Чиниты, чуть обветренные и сладкие после чая, были мягкими и послушными. Её чувства, чистые, как родник в знойный полдень, лились сплошным потоком, переполняя меня. Надоевший чепец отлетел в траву, и я погрузил пальцы в мягкую роскошь ее волос. Никогда ещё мне не было так хорошо.
Руки Чиниты робко легли на мои плечи, и я задохнулся от нежности. Притянул её к себе, поцеловал веки и висок, пропустил волосы сквозь пальцы и зарылся в них лицом. Девушка медленно расслаблялась в моих объятиях. Откуда у неё такое доверие ко мне? Найти ответ не успел: тёплые пальцы осторожно погладили мои плечи, скользнули к шее и коснулись волос. Меня бросило в жар, в животе что-то скрутилось в тугой узел. Голову переполняли мысли, всё больше совсем бестолковые. Корсет жесткий и шершавый, шнуровка на нём ещё более бестолковая, чем мои мысли. Досаждает! Кажется, я дёрнул слишком сильно, и ткань затрещала. Пусть.
Целовать нежную шею было очень приятно, и я ласкал горло Чиниты. Когда платье девушки соскользнуло с плеч? Не помню, да и не интересно, важнее другое: запах ее тела и вкус кожи, тихое, прерывистое дыхание и тепло. Это тепло обволакивало меня, лишало воли и разума, я словно уподобился животному, но остановиться не мог и не хотел. Чинита и не возражала. Она гладила плечи, затылок и волосы горячими пальцами. От этой нехитрой ласки по позвоночнику пробегал озноб. Ни одни слова не могли бы сказать мне больше, чем эти руки. Боги! Всего лишь лёгкое касание этой девушки, человеческой девушки, вывернуло наизнанку мои чувства и мысли. Никогда такого не было. И никогда я не забуду эти прикосновения.
Тело Чиниты было ещё горячее её нежных рук и плавило меня. Мягкая и тяжелая грудь легла в ладонь. Я чуть сжал упругую плоть, притягивая девушку к себе другой рукой и исступлённо целуя шейку. Чинита шумно вдохнула и сжала пальцы на моих плечах. Дальше было сладко и смутно.
Внутри меня бушевал вихрь, разрывая реальность на какие-то обрывки. Вот горячее и белое-белое бедро. Вот упругий живот с ямкой пупка. Вот разметавшиеся по траве волосы. Вот яркий румянец на лице и шее. Вот горячие пальцы на моих губах. Вот почти чёрные глаза, в которые я долго падаю.
Потом я лежал на траве и обнимал Чиниту, не желая отпускать её и вдыхая запах её волос. Она беззвучно смеялась и норовила уткнуться лицом мне в ключицу. Смешная и тёплая. Я смотрел на солнечные блики, мерцающие в волосах Чиниты, ловил губами по-человечески куцее ушко, которое мне казалось невероятно милым, и думал о том, что теперь не отпущу её назад к людям.
На траве, рядом с клетчатой скатертью, лежали принесённые Чинитой несколько ландышей с яркими спелыми ягодами.

@темы: Отрывок., Рассказ.

---

[Лютый зверь]

Название: Цветы и птицы. Глава вторая Ведьма
Автор: Лютый зверь 
Категория/Рейтинг: NC-21, но пока G
Жанр: Фенези, гет
Пары/Персонажи: - Льюиль/Чинита
Статус: - Пишется
Предупреждение: - Лют пишет гет - это жестоко о отношению и к автору, и к читателям..
Содержание: - Чинита в опасности
От автора: - Проду надо все же выпинывать....
Глава первая «Воробышек»

Ведьма

- Льюиль!
Юный эльф с легкостью вспорхнул на ветви старого, кряжистого дуба.
- Льюиль! Я так и знал, что ты тут! Ну что ты сидишь? Идем к костру, сейчас уже петь начнут!
- Петь? Петь – это хорошо. - Я потянулся и покинул свой пост.
- Льюиль, а о чем ты в последнее время думаешь?
- О жизни, Вереарис, о жизни.
- Льюиль, тебе так трудно ответить?
- Я ответил.
- Льюиль! – малыш Вереарис совсем не похож на свое имя. Он живой и звонкий, как весенний ручей.
- Вереарис, я чувствую грядущие перемены. – Следующие слова даются мне нелегко. - Хочу, чтобы ты стал моим приемником.
- Льюиль? Никто не чувствует, даже…
- Я знаю, Вереарис, - обрывать собеседника не в наших правилах, но предчувствие слишком сильно, а сам я слишком долго думал об этом. – Вереарис, если никто больше не чувствует, значит, перемены коснутся только меня, но мой пост… если возникнет такая необходимость, займи мое место.
Слушать возражения Вереариса не имеет смысла. Предчувствия не обманывают эльфов.

Трава в лесу шелковисто-мягкая и пряная. Этот запах кружит голову и очищает мысли. Гнетущее предчувствие сегодняшним утром стало ярким, как звездный свет и пропало. Странное спокойствие наполняло тело полностью, кажется, что оно проникло даже в кончики волос. Предопределение правит всеми: и людьми, и гномами, и драконами, и эльфами, и даже богами. Малыш Вереарис бросил бы ему вызов, человек бы попытался обмануть, гном просто плюнул бы под ноги и покрепче ухватил любимую кирку, а я... пожалуй, поступлю, как старый дракон: приму это.
Люди не понимают, не слышат лес. Может, поэтому они так шумят? Да чем вообще можно заниматься с такими криками и грохотом? Некоторое время прислушивался, а потом помчался на голоса, не справившись со своим любопытством.
Вскоре я понял, в чем дело. Люди гнали по лесу ведьму. Это такая забава у смертных. Находят колдуний и сжигают. Иногда это бывает полезным. Я не знаю, как смертные вычисляют ведьм. Ведь большинство их людей глухи к магии. Остановившись на небольшой поляне, прислушался к магии ведьмы, но ничего не почувствовал. Может ведьма слабая? Надо посмотреть.
Люди так беспечны. Они совсем не заметили меня, а я с толстой дубовой ветви хорошо видел, как девичья фигурка пыталась вырваться из рук нескольких крепких парней из поселения за Кривым холмом. Люди кричали и улюлюкали, но девушка не проронила ни звука. От нее не веяло магией, обычная девушка. Ну, не совсем обычная: потрепанная, лишившаяся чепца и странно молчаливая. Обычно женщины людей слишком шумные, но эта отбивалась сосредоточенно и молча. Глупцы. Они собираются убить обычного человека.
Но почему она молчит? Она…

Спрыгиваю с ветки в центр поляны, на дальнем конце которой люди выкручивают руки несчастной. Это наш лес, и если люди хотят осквернить его, карая невинных, но как эльф, я не собираюсь это терпеть. Грязные делишки следует совершать в тесных и смрадных городишках и деревеньках, а не в светлом и чистом лесу.
От этих людей раздражающе пахнет потом и старой кожей. Но самое главное, я замечаю серые одежды бродячего охотника на ведьм, хотя сами они называют себя странствующими ловцами. Всего каких-то пятьдесят лет назад никто не слышал об этих охотниках, а теперь они имеют такое влияние, что люди готовы сжигать своих девушек только по одному слову этих бродяг. Не понимаю людей. И не хочу вмешиваться в их делишки, но Лес священен. Эдак и нас скоро объявят пособниками зла.
- Лес не для грязного беззакония, смертные! – смотрю на толпу.
- Наши дела не касаются тебя, сидх, - дерзко оскалился серый бродяга.
Люди медлительны. Дерзкая, воняющая чесноком, улыбка все еще держится на обветренном лице, а ноги уже болтаются в воздухе.
- Я алов. - Держу наглеца за горло. Ни один из нас не простит оскорбления от сравнения с этими гордецами. – Не можешь отличить сида от алова, человека от ведьмы, да еще и оскверняешь нечистивостью священный лес. Хочешь познать наш гнев?
Ярость затмевает мне глаза. Спутать меня с сидом! Да за это мало сжечь его дом! Внезапно на мою руку ложится тонкая девичья ладошка. От удивления выпускаю горло наглеца. Чинита смотрит мне в лицо. Ее глаза… Я никогда не видел таких глаз…
Охотник кулем падает на траву. Мерзкий человечишка растирает горло и прячет злобный взгляд, но эманации его ненависти так загрязняют воздух, что хочется зажать нос рукой.
- Она ведьма, - выплевывает эта серость. – Умертвила родителей, а теперь и приютившая ее женщина лежит, разбитая параличом.
- В этой девице нет и следа магии. - Пожимаю плечами.
Совсем нет. Обычный человек. Только глаза…
- Мы не пустим ее в деревню!
Посмотрите, как осмелел. Только пятится почему-то резво. Ага, а вот теперь еще и за кузнеца спрятался.
- А ты разве из деревни? – Не хочу скрывать свое презрение.
Люди странные. Теперь сирота станет мишенью для оскорблений и обвинений во всех неприятностях, начиная от убежавшего молока. А заступиться некому.
Почему это волнует меня? Что мне за дело до того, как живут люди в своих поселениях? Да, наш народ любознателен, но только к тому, что творится в лесу. Почему? Что мне за дело до немой человеческой девушки?

Я отпустил людей. Их распри нас не касаются, пока они не поганят лес. Но Чинита осталась. Ей нельзя было возвращаться. Во всяком случае, не сразу. Я отвел ее в старый охотничий домик у оврага. Когда-то там бирюком жил хромой лесничий, но вот уже лет пятнадцать, как он умер. Не дворец, но перетерпеть, пока серый охотник уйдет, Чинита вполне сможет.
Когда я уходил, девушка догнала меня и сунула в руку лист ландыша. Как она узнала?

@темы: Отрывок., Рассказ.

---

[Лютый зверь]

Название: Цветы и птицы. Глава первая Воробушек
Автор: Лютый зверь 
Категория/Рейтинг: NC-21, но пока G
Жанр: Фэнтези, гет
Пары/Персонажи: - Эльф/человек (имена сообщу позже)
Статус: - Пишется
Предупреждение: - Лют пишет гет - это жестоко о отношению и к автору, и к читателям..
Содержание: - Пока нет. Можно сказать, что вводная глава
От автора: - Проду надо все же выпинывать....

ВОРОБУШЕК

Говорят, что эльфы – это бессмертные, возвышенные существа, которым чужда чувственность. Чушь гномья! Мы живые, хоть и не люди. Мы живем долго, поэтому умеем контролировать себя, а еще мы никогда ничего не забываем. Именно поэтому у нас так мало книг, мы запоминаем сразу и навсегда. А что до того бреда, что эльфы прикасаются друг к другу только ради продолжения рода… какой орк вообще это придумал? Личная жизнь – это личное дело каждого. Мы всего лишь не говорим об этом. А уж разговоры про бессмертие или тысячелетних эльфов – просто чушь! Я не знаю никого старше четырех сотен лет. И про запрет отношений с людьми тоже ложь. Запрета нет, но подобная связь лишена смысла, будущего и счастья. Мы слишком разные. Как видите, все на самом деле гораздо проще. Вся истинная красота в простоте. Но иногда, даже нам хочется чего-то сложного и непонятного. Так было и со мной…

Лес – это дом, часть души, то, что течет по моим венам. Шорох травы, шелест листвы, скрип веток, журчание ручья, запах цветов – все это находит отклик внутри меня, в моей крови. Не знаю, что чувствуют люди, когда идут по лесу, эльф же чувствует покой и наслаждение. Это чувство пронизывает насквозь, словно впервые взять за руку возлюбленную, только чуть мягче и глубже. Лес живет не только вокруг нас, но и внутри. Поэтому нас практически невозможно поймать в ловушку. И именно поэтому я почувствовал ее.
Девочка, совсем еще ребенок. Она сидела на берегу ручья, черпала ладошкой воду и пила. Мне стало любопытно, и я подошел поближе. Девочка не заметила меня, но почувствовала. Впервые встретил такого чуткого человека. Я смотрел, как беспокойно оглядывается этот ребенок. Красивая. Тонкая, ломкая, словно бутон на тонком стебле. Волосы чистые, пышные, шейка тоненькая, гибкая, плечи острые, почти прямые – дитя. Не то, чтобы люди меня привлекали, но в ломких и выразительных движения этой девочки была хрупкая прелесть испаряющейся росы. Люди… они так быстро меняются. Как сами они успевают это замечать? Хрупкие и недолговечные, как вишневый цвет.
Пока я предавался размышлениям, девочка успокоилась и стала подниматься. Самое время уходить, но тут девочка безошибочно посмотрела в мою сторону. Необычайно! Не могу противиться, проснувшемуся во мне интересу.
Она совсем не удивилась, когда я вышел на поляну. Вежливо наклонила головку, здороваясь, и подняла глаза. Огромные, чистые и… живые. Жизнь пламенем бушевала в них, проваливалась водоворотом в черноту зрачка, словно в беззвездное, но такое живое, небо. Ни у кого я не видел таких глаз: ни у эльфов, ни у людей, ни даже у драконов. Эти глаза….
Девочка оказалась немой, но слышала. Когда я назвал свое имя, она начертила в воздухе странный знак – то ли назвала себя, то ли изобразила мое имя. Но понять тогда я не смог, ибо не был знаком с ее знаками.
С тех пор прошло несколько лет. Помню каждую ее ресничку, каждую складку на ее одежде, каждое движение выразительных пальцев. Собственно в этом нет ничего необычного – эльфы помнят все.

Второй раз я встретил ее на ярмарке. Нет, встречи с нею не искал. Да, невероятная чуткость этого ребенка заинтересовала меня, но право же, мне приходилось встречать вещи и созданий гораздо интересней немого человеческого ребенка. Но, разумеется, сразу же узнал ее. Девочка изменилась. Очень. Ребенком она была хрупкой, словно полуэльф, но теперь в ее фигуре не было былой тонкости и легкости. Плечи и бедра округлились так, что это было заметно даже через ее по-человечески тяжелое и нелепое платье. Сама она стала как-то плотнее, тяжелее, а старый, полудетский корсет прижимал юную, пышную грудь. Красота нераскрытого бутона сменилась красотой распустившегося цветка. Как ни странно, она тоже узнала меня. Это было видно по ее глазам. Конечно, я-то не изменился за эти скоротечные несколько лет, но как человек мог помнить? Тем более что большинство людей нас различают только по прическам.
Снова любопытство поймало меня в свои сети. Я узнал ее имя. Чинита. Воробушек. Это имя совсем не подходило ей. Мы кивнули друг другу и разошлись. Несколько раз я видел, как мелькало в толпе ее васильковое платье с зелеными лентами. Поразительное наличие вкуса для человека. Впрочем, я старался особо не отвлекаться, в конце концов, на ярмарке я был по делу.
Несмотря на то, что вторая наша встреча была еще короче, чем первая, она запала мне в душу. Немая девушка вспоминалась мне, когда я выходил на дежурства и смотрел в темное, звездное небо. Меня манила загадка ее глаз и поразительной чуткости. Возможно ли, что в ее жилах течет кровь Древнего Народа? Но я не чувствовал зова ее крови. Чинита всего лишь человек.

Буду рад бете))) Если же кто захочет проиллюстрировать - буду счастлив)))

@темы: Отрывок., Рассказ.

---

девушка-зима

[adike]

Влекомая чувством стыда
к тебе загляну в окно
как моешся ты, как спишь
и как целуешь ее
сегодня с тобой блондинка
как осень она холодна
и губы ее не греют
и ласки ее не горят

прошло все что было когда то
и ночь дарит холод свечей
не стоит тебе просыпаться
не стоишь ты тысячи дней
не стоишь ты слез на подушке
и горького чая вкус
сегодня тобой поиграет
чорная вечная ночь

вчера была рыжая стерва
она обожгла тебе плоть
была она словно лето
когда от жары не вздохнуть
ты гладил ее руками
ласкал ее груди ртом
зачем ты сидишь часами
и смотришь на свой телефон

я знаю ты ждешь брюнетку
ту что пахнет весной
с глазами словно фиалки
и громким худым каблучком
она лишь заставит заплакать
сердце твое в ночи
и словно весна среди мая
и словно гром в груди

но вот снова хлопнула дверь
блондинка ушла домой
ты разве ее не проводишь
коль уж не стал беречь сон
меня провожал многократно
и звал холодной зимой
когда же расстаяла корка
ты вдруг оказался с другой

сегодня прийду к тебе снова
но в этот раз постучу
откроешь холодные двери
и впустишь в квартиру свою
зачем улыбаешся мягко
не знаешь тебя не спасет
ни сладостная услада
ни томных улыбка губ

ты отвернешся к окну
достанешь из бара бутылку
но я уже рядом я близко
в руке моей блеснул нож
ты вскрикнул чему удивился
да наступила зима
зачем ты не смог влюбиться
зачем я осталась одна

@темы: Стихи.

---

Просьба

[Лютый зверь]

Уважаемые сообщники, могу обратиться с просьбой?
Дело в том, что перед тем, как выложить что-то на ваш суд, я предпочёл бы отбетить текст. Но вот бета моя сейчас погребена под реалом. Может, кто-нибудь откликнется и поможет мне причесать оридж, прежде чем выкладывать здесь?
Буду очень признателен.

@темы: Поиск беты, Вопрос.

---

Доброго времени суток

[Лютый зверь]

Мой вступительный вклад

От 16.11.2011

Я родился под яркою звездою.
И жизни пестрые страницы
Листаю твердою рукою
Под звонкий голосок синицы.

И на обложке дневника
Я в шутку напишу названье
«Жизнь честного озорника».
Ведь озорство – мое призванье

Легко по жизни пробегусь
Когда-нибудь усталым взглядом.
Эх! Жаль заранее не дано
Узнать, кто будет тогда рядом.

А впрочем,… ну не все равно?
Не стоит носом землю рыть.
Я твердо знаю лишь одно –
Мне не дано любимым быть.

@темы: Стихи.

---

Официальное обращение

[Оригинальные творения]

От имени хозяев и модераторов сообщества обращаюсь к участникам, которых всё прибывает, несмотря на коматоз:
Господа товарищи! Буде соберетесь выкладывать свои произведения, делайте это в соответствии с правилами!
Иначе придет злой модератор и безжалостно попрячет под кат всё, кроме первых строчек. Это относится и к стихам, и к прозе.

@темы: Хозяйское., Глас Модератора.

---

Художник

[Mira_Kulloni]

Ярким, солнечным днем я сидел на пороге своего дома и смотрел на стоящий напротив темный, поросший вьюном соседский дом. Его окна были закрыты на засовы, а огромный, висячий замок на калитке давно уже проржавел.
Когда я был маленький, мать не позволяла мне и брату подходить к старому зданию, причину она не говорила. Ну и мы как проказливые мальчишки естественно пытались перебраться через забор и посетить этот, пугающий округу, дом. Но забор был высокий, с острыми штырями, и перелезть на другую сторону было невозможно. Не раз мы с братом приходили домой с ссадинами и царапинами на руках и ногах. Вскоре наш интерес ослаб, и мы перестали посягать на странность дома с высоким забором.
Были поверья и легенды, что в этом доме жил когда-то бедный художник, тот, что писал картины, на которых присутствовал человек. Взгляд у этого человека был пронзительным и гипнотизирующим. На одном своем холсте художник нарисовал себя, но лицо, смотрящее с картины, было ожесточенным, черты острыми, губы изогнуты в кривой улыбке, не имевшей отношения к счастью и радости. Улыбка человека, не видящего своего будущего и не имеющего прошлого, а живущего только этой минутой, этим днем. Глаза не выражали ничего, только тихую, всепоглощающую, гнетущую пустоту, в них тонуло всё. Художник восхищался своим творением, но показать кому-то отказывался. Он целыми днями и ночами сидел перед картиной, не сводя с неё глаз, перестал есть, пить, не выходил из дома, а всё смотрел, смотрел…и тонул во взгляде своего портрета. Понемногу он стал превращаться в человека, изображенного на холсте, становился злобным и бесчувственным.
Прошло несколько месяцев, люди забыли внешность обитателя угасающего дома. Забыли о его существовании. Но он жил.
Однажды что-то оторвало художника от созерцания картины, и он вышел на улицу. Стояла осень, дождь лил как из ведра, улицы были пустынны, и только он, в черном длинном плаще, черной шляпе, опущенной на самый нос, медленно передвигался по мостовой.
Однако был ещё один прохожий. Это был маленький мальчик, лет семи, в тоненькой курточке, драных штанишках, без зонта, шапки и сапог, брёл, шлёпая босыми ногами по лужам. Он шёл навстречу художнику. Прошёл пару шагов и остановился, глядя в глаза, стоявшему напротив человеку.
Бон…Бон…Бон…Городские часы пробили три часа дня. Мужчина развернулся и устремился прочь, обратно к дому, а мальчик стоял на месте как вкопанный. Художник зашёл за калитку, закрыл её…и мальчик как подкошенный упал на землю. Глаза его были широко распахнуты, и в них плескался стеклянный ужас, леденящий кровь. Мальчик был мёртв.
А про художника с момента происшествия ничего не было слышно, только поговаривали, что умер он в своем доме, крепко прижимая к груди собственный портрет.

@темы: Зарисовка., Рассказ.

---

Шлейф мечты...

[Mira_Kulloni]

Alex Band – Only One(включить при прочтении)

Я медленно вышла из дома, оставив свою квартиру в ночной тишине. Тело моё обвивало длинное белое платье, рекой струившееся вокруг ног. Полная луна, озаряя своим серебристым светом, заставляло платье сиять в темноте ночи. Темные длинные, до талии волосы пушисто спадали вниз. Легко ступая по асфальту белыми босоножками на высоких каблуках, я направилась к краю города, благо жила я не далеко.
Остановившись около высокой девятиэтажки, я вгляделась в зачарованный мрак простирающегося впереди поля. Внезапно я почувствовала чье-то присутствие. Резко повернув голову вправо я увидела самое прекрасное создание, которое когда-либо видела.
Это был мужчина. На вид ему было лет 25-27, высокий, изящный с великолепным сложением тела, которое было облачено в идеально-белый вечерний костюм. Лицо будто было отлито из металла: пухлые гладкие губы, немного растянутые в полуулыбке, нос совершенно прямой с легкотрепыхающимися крыльями ноздрей, длинные пушистые ресницы редко изредка прикрывали огромные, цвета граната, глаза, опускаясь на чуть пухлые щёки, иссиня черные волосы были уложены в изящном беспорядке. Взгляд был устремлен вдаль, туда же, куда до этого смотрела я.
Заглядевшись на тонкие черты лица, я не заметила как мужчина перевел взгляд на меня. Я невольно вздрогнула и загипнотизировано смотрела ему в глаза не отводя своих. Странно, но страха я не чувствовала, только благоговение. Я ошеломленно захлопала ресницами, услышав как он разрушил тишину:
-Не правда ли, луна сегодня огромна?- я перевела взгляд на ранее упомянутый спутник.
-Несомненно… Но, думаю, не это вы хотели сказать.
- Вы правы, я хотел спросить иное,- он сделал шаг ко мне на встречу.- Вы меня не боитесь?- его ладонь легко взлетела к моему подбородку, заставив посмотреть ему в глаза.
- Нет.
-Неужели Вы не ощущаете духа смерти исходящий от меня?
-Ощущаю, но не чувствую ни страха, ни ужаса, - я нежно улыбнулась.
-Либо вы глупы, либо слишком смелы. А может всё вместе, - он ухмыльнулся, спустил руку ниже и остановил на ритмично бьющейся артерии. Воздух резко втянулся в легкие, заставляя сердце быстрее гонять кровь по жилам. Место, где тонкие пальца соприкасались с белой, почти прозрачной кожей горело как от ожога, принося невыносимую боль и в тоже время неимоверное наслаждение. Его глаза вдруг налились кровью, верхняя губа стала медленно подниматься, обнажая быстро выступающие белоснежные клыки, нос с шумом втянул воздух, и сам мужчина начал наклоняться к моей шее, и только капля самоконтроля и разума во взгляде привело его в чувство. Он рывком отшатнулся, прикрыл на мгновение глаза, а когда открыл их вновь, взгляд был осмысленный, а на губах мелькала извиняющаяся улыбка:
- Прошу прошения, я потерял контроль. Слишком долго я обходился без человеческой крови. Наверняка вы уже догадались кто я?
- Вампир…
-Да… Но не бойтесь, я не причиняю вреда людям, - он будто старался что-то разглядеть в моих глазах.
- нет нужды мне это говорить. Мне не страшно, - но мурашки, бегущие по обнаженным рукам, выдали с головой. Всё же часть страха затронула душу.- Расскажите лучше что-нибудь о Вас, о Вашей расе.
-Хорошо расскажу, но давайте уйдем в более уединенное место,- вампир взял меня за руку и потянул в сторону многоэтажки. Электричество в доме, по-видимому, было отключено, так что домофон препятствием не стал, а вот лифт не работал, и мы были вынуждены идти по лестнице. Взобравшись на 6 этаж, мои силы иссякли, тогда мужчина подхватил меня на руки и до чердака добрались в считанные секунды. Когда ноги коснулись пола, сердце отбивало бешеную чечетку. Замок на входе на крышу был вырван с корнем предыдущим посетителями, поэтому не составило труда выбраться на просторную крышу. Ветер сильным порывом бил по лицу, растрёпывая мои распущенные волосы. Платье, словно крылья неведомой птицы, со шлепками хлопало об голени. Тело наполнилось непонятной эйфорией, и я, поддаваясь порыву, весело закружилась и заливисто засмеялась. А мужчина просто стоял, смотрел на моё безумие и по-доброму усмехался. Перестав кружиться, я подбежала к краю крыши, вскочила на него и посмотрела вдаль, продолжая улыбаться. Резко развернувшись лицом к вампиру, я увидела беспокойство, мелькнувшее в его глазах, это меня позабавило. Я спустилась и села на край крыши, свесив ноги за её территорию:
- А я ведь не знаю как Вас зовут…
- Маркл.
- Странное имя…- я повернула голову, взглянув на него через плечо.- Подойди. А то я чувствую себя одиноко. Меня Лиа зовут. Друзья зовут меня Феникс.
Он медленно приблизился и сел рядом.
- Расскажешь?
- Расскажу… Что ты хочешь узнать?
- Почему ты был долго без человеческой крови? Белки(грызуны такие ^^ прим.автора)?- я усмехнулась.
- Нет… Сородичи. Такие же вампиры как я.
- Ты пьешь их кровь? Зачем тогда вам человеческая?
- Чтобы напиться, насладиться, утолить жажду… Вампирская лишь жалкая замена, способ заполнить пустоту внутри…
- Значит сейчас ты жутко голоден? Сколько ты без неё обходишься?
- Тринадцать лет.
- Сколько?!- я резко повернулась лицом к Марклу и впилась взглядом в его глаза.
- Боишься, что наброшусь?
- Нет, это бессмысленною Ты же до сих пор не вгрызся в мою шею, - я вновь отвернулась.
- А почему так долго?
TO BE CONTINUED...

@темы: Отрывок