старый извращенец
Распинали меня что-нибудь выложить не только в своем дайре. Выбрал текст покороче и исполняю пожелание)) Сие - первый рассказ цикла. Одновременно выступает в качестве пролога.
-----------------------------------------------------------------
Воздух был холодным и разреженным. Солнце, за жемчугом облаков, совсем не слепило глаза, даже если открыть веки. Скалы не нагрелись, восходящих потоков почти не было, и, складывая крылья, все чувствовали, что очень устали.
Сюда они добирались два дня. Вчера было легче, вчера небо было ясным; от скал струилось тепло. читать дальшеНужно было следить только за тем, чтобы не потерять высоту, паря в непривычно разреженном воздухе, глядя сквозь прозрачные веки, темные сверху, и ища ориентиры среди нагромождений камня.
Замок-В-Облаках – так его называли.
Прекрасный и пугающий, когда-то. Покинутый и мертвый – теперь.
Мертвый и прекрасный по-прежнему.
Дети стояли во внутреннем дворике, оглядываясь, чувствуя подошвами холод белых кварцевых плит, не отваживаясь заговорить. Было совсем тихо – только легкий шелест крыльев, шорох когтей по камню. Замок высился перед ними, вокруг них, и белели на фоне неба его верхние этажи, темнели проемы стрельчатых окон.
Юви опустился на колени, провел рукой по плите. Показал остальным ладонь, растопырив все три пальца:
– А пыли нет. Я думал, тут все пыльное…
– Он спит? – Тие обвел взглядом белые стены.
– Он умер, – поправила Тае, его сестра. – Его бросили, и он умер.
– Умер волшебник, – возразил еще кто-то. – А замки и так не живые.
– Некоторые говорят, что волшебник не умер.
– Да? И куда он делся?
– Не знаю. Его просто не стало. Когда об этом узнали, его уже долго не было.
В глубине переходов, за рядами колонн, дремал сумрак. Растения, густо разросшиеся в центре дворика, тянули к далекому небу темные листья. Как-то они, эти растения из предгорий, выжили здесь, в замке, мимо стен которого в пасмурные дни тянулись облака, обнимая горы, скрывая поверхность озера, лежащего чуть ниже белых стен. С шорохом упал отмерший листок.
– Его тела так и не нашли.
– Веи, волшебника нет. – Тае развела руками. – Это все знают.
– Если б он был живым, то давно бы вернулся, – добавил ее брат. – Все старики говорят, что никто из их стариков так и не вспомнил, сколько лет не было ничего странного – какие-нибудь летающие огни по ночам, или пропадет кто-нибудь, или…
Сестра сжала его плечо трехпалой рукой. Тие умолк на полуслове, посмотрев на нее виновато.
– Ты же видишь: здесь пусто, – пробормотал он.
– А все равно про это не надо, – сказала она твердо.
Все оглянулись на шорох: опал еще один листок.
Говорили, что раньше попасть в замок было невозможно. Ты летел, летел, видел, как проплывают под тобой камни – а замок не приближался, белел, резной и неподвижный, на престоле из облаков. И когда хозяин его исчез, то убедились в этом еще прежде, чем осмотрели пустые покои и залы – когда поняли, что волшебство больше не действует, что замок – вот он, ближе, ближе, сверкающий на солнце кварц, стрельчатые окна, ряды тонких колонн… Рассказывали, будто маги берут силу из земли, на которой живут. Должно быть, в этом много правды, потому что постепенно – совсем понемногу, по капле – ушло… нечто. Никому так и удалось объяснить, что это было такое; пока оно сохранялось, никто не замечал его, не знал, что оно есть, и только когда оно ушло совсем, все поняли – кто чуть раньше, кто чуть позже – что оно… было. Словно ведомые инстинктом, припоминали, что уже давно не случалось странных редких ночей, когда на фоне лунных дисков несутся смутные силуэты и далеко, на грани слышимого, звенит в небе грустная песня; не было видно бледных огоньков, плывущих в утреннем тумане; не было многого другого. Тогда уже отправились в Замок-В-Облаках. И нашли его опустевшим.
Никто так и не узнал, когда волшебник из Замка-В-Облаках пришел на землю мира Ювант и создал свою обитель. Замок просто появился… однажды, очень давно. Никто не узнал, когда волшебник исчез. Волшебство ушло мало-помалу, незаметно. Никто так и не узнал, из какого мира волшебник явился: его так никто никогда и не увидел.
И теперь сюда прилетели из любопытства дети.
– А куда вообще волшебники уходят? – Веи выглядел задумчивым. – Может быть… они не умирают? Может, просто становятся такими… тонкими. А потом совсем растворяются.
– Ты все выдумываешь.
Сидя на корточках, Юви переводил с одного лица на другое взгляд серьезных больших глаз, сиреневых, почти как ясное небо. Теперь все оживились, все говорили, и только он, наоборот, замолчал. Сидел, наблюдая за другими, глядя снизу вверх, и машинально водил пальцем по стыку белых холодных плит, тревожа пушистые метелочки семян, принесенных ветром.
– Перетрусил, да? Вот, так и знали, не надо было тебя с собой брать. Тебе бы только сказку пострашней… Так мы идем смотреть замок?
– Пошли, пошли!
– Сюда давайте, тут открытая дверь.
Дети оживленно болтали, слишком громко – подбадривали сами себя, пытались скрыть испуг, струйкой ледяной воды сбегающий вдоль позвоночника… Перед арочным проемом, ведущим внутрь, Тие оглянулся. Юви медлил, сосредоточенно смотрел вдоль ряда колонн, словно прислушиваясь.
– Ты идешь, Юви? Давай поскорей.
Внутри замка повсюду была пыль – легкий, тонкий слой; дети шли, и на сером полу вились за ними цепочки следов, прочерченные бороздками от когтей, тускло сиял белый камень – но они не оглядывались назад. Прохладная тишина, стоячая вода ожидания, пустота… Залы, анфилады комнат, лестницы со ступенями, слишком высокими для ювантара – бледно-серые от пыли. Все молчали. Тие толкнул неплотно прикрытые створки дверей…
И остановился.
– Садик, – растерянно произнесла его сестра.
Да, это был садик – круглая комната, стены, колодцем уходящие вверх, бесцветный хрусталь потолка, и перламутр дневного света, в котором замерли… травы? Зелень в багряной патине, жирное тусклое золото безлистных ветвей, плоды, как внутренности, вздутые от гнилой крови, сине-зеленый шелк нежных стеблей… Дети медленно обходили странные заросли по дуге, по дорожке вдоль стен. Чернильное кружево листвы, стволы из земли – темными петлями, багровые вздутия сочатся влагой, деревца – тонкие, костяные, огромный клубок вьюнка – серебро и красные стебли… Синяя листва, цветок – золотистая рана, истекающая соком…
Юви небрежно, будто мимоходом, потянулся...
– Ты что, не смей! – сразу несколько рук дернули его назад так резко, что он ударился крылом о стену. Потирая ушиб, он обвел глазами встревоженные, испуганные лица.
– Я хотел его понюхать. Столько растений, а пахнет только пылью. Это неправильно. – Он пожал плечами, но послушно отступил.
– Пойдем отсюда, – пробормотала Тиа, косясь на огромные листья, протянутые к ней зелеными ладонями, растопырившими пальцы.
Дети как раз додобрались до противоположного выхода; дальше никто не пошел: не сговариваясь, все побыстрее юркнули меж створок приоткрытых дверей.
Комнаты, галереи, лестницы… Пыльные занавеси, странная мебель, ложа – рядами, немой струйке фонтана хватает сил лишь взрябить поверхность воды. Пустота – безмолвная, застывшая, протянулась отсюда до края мира…
Залы, залы, разделенные рядами металлических потускневших прутьев. Кое-где на прутьях видны были обрывки тонких нитей; случайно коснувшись их, Веи отпрянул.
Комнаты, множество непонятных вещей, полки вдоль стен, уставленные рядами… чего? Юви молча вытащил один из предметов – толстый, прямоугольный – положил на стол, замер на мгновение (остальные, как зачарованные, наблюдали за ним) и уверенно, будто зная, что делает, взялся за верхний, толстый слой, и перевернул. Под ним было множество тонких листков, скрепленных по одной стороне, покрытых непонятными значками.
– Это книга, – произнес Юви равнодушно. Другие столпились вокруг, разглядывая значки. Веи бормотал:
– Книга, книга, точно. Меня один раз брали на торги и обмены в Тивема, и там показывали книги. Они из других миров.
Юви аккуратно закрыл книгу; том был тяжел для него, но он не попросил о помощи, заботливо водворяя его на прежнее место. Остальные глядели вокруг; Тиа прошептала:
– Как здесь много книг… Все стены в полках.
– Не надо их беспокоить, – Юви смотрел на книги, словно те были живыми и он точно это знал, знал, что они на самом деле спят и в любой момент могут проснуться. Он зябко повел сложенными крыльями: – Пойдем отсюда.
Залы, лестницы, галереи, прохладный ветерок сквозь проемы стрельчатых окон, смутный рисунок света и тени на стенах и полу. Комнаты, пыльные занавеси, длинные столы, сосуды, с пылью на дне… Тусклые от пыли цепи, узором паутины заплетшие потолок; в следующей комнате – мертво свисающие со стен; на полу осколки прозрачных сосудов… и еще комната, неудобные деревянные сиденья с грудами ткани, пушистой от пыли, тусклый металл тонких цепей на стенах, и в углу…
Никому не хотелось подходить, и наконец Веи, которого вытеснили вперед, робко приблизился с темной кучке.
– Он… мертвый…
Скорчившись, в углу покоился высохший трупик непонятного существа. Оно было бы похоже на ювантара с отрезанными крыльями, если б не слишком короткое туловище. Кроме этого, ничего нельзя было понять о том, каким оно было при жизни. Но голова была слишком большой; наверняка это не было животное. Лицо закрывала рука, согнутая в локте, и от этого становилось еще страшнее: казалось, неведомое создание прячет свое уродство. От лодыжки маленького трупа тонкая цепь тянулась к кольцу, вбитому в стену.
Веи попятился, в его лиловых глазах застыл ужас.
– Я хочу отсюда уйти.
– Это было так давно, – пробормотал Юви, стоя над трупиком, превратившимся в мумию в разреженном и сухом воздухе высокогорья; потом побрел за остальными. Те уже сгрудились в коридоре:
– Никто о таком не рассказывал!
– Мы первые его нашли…
– Кто это был? Колдун его убил?
– Почему он прикованный?
– Надо рассказать об этом, когда вернемся…
Анфилады комнат, залы, лестницы – вниз, вниз; никому не хотелось больше бродить по безмолвному замку, узнавая, что еще он прячет за своими белыми стенами. Юви шел последним, останавливался на площадках лестниц, медлил у порогов; Таи наконец рассердилась:
– Что ты высматриваешь все время? Хочешь найти еще одного… как тот? Это нехорошее место, пошли.
Юви наклонил голову набок, словно прислушиваясь к далекому голосу, его глаза были прозрачными, как вода. Стоя у высокого окна, он показался Тиа на миг… частью всего этого. Частью замка. Всего на миг…
– Здесь совсем пусто. Тут нет уже ничего страшного…
– Пошли!
Внутренний дворик встретил их тишиной и теплом: облачная дымка истаяла, светило солнце. Стены замка поднимались вверх утесами кварца; окна и арки, и тонкие колонны – совершенство, созданное неизвестно кем, хранящее пыльные тайны. Ничего пугающего в нем не было – только пустота, и тишина, и ожидание.
С шорохом расправились и тяжело захлопали крылья; дети по одному поднимались над двориком, прилагая в разреженном воздухе непривычные усилия, чтобы взлететь.
– Юви?..
Он стоял, обнимая тонкую белую колонну, бесстрастно наблюдая за тем, как покидают замок другие; в сиреневых глазах отражались ровные ряды окон. Крылья в тени казались пыльными.
– Юви!
Он повернулся; прозрачная вода его глаз была пуста, и только когда Тиа шагнула к нему, мутью из этой прозрачной глубины поднялось узнавание.
– Мы посмотрели так мало, – сказал он тихо. Его когти скользили по гладкому камню колонны, в глазах тлело теперь что-то смутное, мрачные огоньки, как тоска. – Чего тут бояться, замок совсем пустой…
– Это нехорошее место, – повторила Тиа.
– Это место… – Он смотрел сквозь нее. – Нет. Это место, оно…
Тиа стиснула его руку, оторвав ее от колонны:
– Юви, просыпайся.
– Что с тобой? Почему ты сердишься? Здесь же никого нет, и так спокойно. Я бы тут еще остался… ненадолго… просто посмотреть…
– Мы летим домой.
Скалы нагревались, восходящие потоки воздуха предлагали крыльям отдых – только скользить, только кружить над безмолвным камнем. Белый замок становился все меньше, все дальше, скоро вовсе скроется из виду за скальными гребнями, обступившими озеро. Белый, легкий, пустой, как оболочка, которую можно занять, как оболочка, которая ждет, что ее займут…
– Юви! Мы летим домой!
-----------------------------------------------------------------
Воздух был холодным и разреженным. Солнце, за жемчугом облаков, совсем не слепило глаза, даже если открыть веки. Скалы не нагрелись, восходящих потоков почти не было, и, складывая крылья, все чувствовали, что очень устали.
Сюда они добирались два дня. Вчера было легче, вчера небо было ясным; от скал струилось тепло. читать дальшеНужно было следить только за тем, чтобы не потерять высоту, паря в непривычно разреженном воздухе, глядя сквозь прозрачные веки, темные сверху, и ища ориентиры среди нагромождений камня.
Замок-В-Облаках – так его называли.
Прекрасный и пугающий, когда-то. Покинутый и мертвый – теперь.
Мертвый и прекрасный по-прежнему.
Дети стояли во внутреннем дворике, оглядываясь, чувствуя подошвами холод белых кварцевых плит, не отваживаясь заговорить. Было совсем тихо – только легкий шелест крыльев, шорох когтей по камню. Замок высился перед ними, вокруг них, и белели на фоне неба его верхние этажи, темнели проемы стрельчатых окон.
Юви опустился на колени, провел рукой по плите. Показал остальным ладонь, растопырив все три пальца:
– А пыли нет. Я думал, тут все пыльное…
– Он спит? – Тие обвел взглядом белые стены.
– Он умер, – поправила Тае, его сестра. – Его бросили, и он умер.
– Умер волшебник, – возразил еще кто-то. – А замки и так не живые.
– Некоторые говорят, что волшебник не умер.
– Да? И куда он делся?
– Не знаю. Его просто не стало. Когда об этом узнали, его уже долго не было.
В глубине переходов, за рядами колонн, дремал сумрак. Растения, густо разросшиеся в центре дворика, тянули к далекому небу темные листья. Как-то они, эти растения из предгорий, выжили здесь, в замке, мимо стен которого в пасмурные дни тянулись облака, обнимая горы, скрывая поверхность озера, лежащего чуть ниже белых стен. С шорохом упал отмерший листок.
– Его тела так и не нашли.
– Веи, волшебника нет. – Тае развела руками. – Это все знают.
– Если б он был живым, то давно бы вернулся, – добавил ее брат. – Все старики говорят, что никто из их стариков так и не вспомнил, сколько лет не было ничего странного – какие-нибудь летающие огни по ночам, или пропадет кто-нибудь, или…
Сестра сжала его плечо трехпалой рукой. Тие умолк на полуслове, посмотрев на нее виновато.
– Ты же видишь: здесь пусто, – пробормотал он.
– А все равно про это не надо, – сказала она твердо.
Все оглянулись на шорох: опал еще один листок.
Говорили, что раньше попасть в замок было невозможно. Ты летел, летел, видел, как проплывают под тобой камни – а замок не приближался, белел, резной и неподвижный, на престоле из облаков. И когда хозяин его исчез, то убедились в этом еще прежде, чем осмотрели пустые покои и залы – когда поняли, что волшебство больше не действует, что замок – вот он, ближе, ближе, сверкающий на солнце кварц, стрельчатые окна, ряды тонких колонн… Рассказывали, будто маги берут силу из земли, на которой живут. Должно быть, в этом много правды, потому что постепенно – совсем понемногу, по капле – ушло… нечто. Никому так и удалось объяснить, что это было такое; пока оно сохранялось, никто не замечал его, не знал, что оно есть, и только когда оно ушло совсем, все поняли – кто чуть раньше, кто чуть позже – что оно… было. Словно ведомые инстинктом, припоминали, что уже давно не случалось странных редких ночей, когда на фоне лунных дисков несутся смутные силуэты и далеко, на грани слышимого, звенит в небе грустная песня; не было видно бледных огоньков, плывущих в утреннем тумане; не было многого другого. Тогда уже отправились в Замок-В-Облаках. И нашли его опустевшим.
Никто так и не узнал, когда волшебник из Замка-В-Облаках пришел на землю мира Ювант и создал свою обитель. Замок просто появился… однажды, очень давно. Никто не узнал, когда волшебник исчез. Волшебство ушло мало-помалу, незаметно. Никто так и не узнал, из какого мира волшебник явился: его так никто никогда и не увидел.
И теперь сюда прилетели из любопытства дети.
– А куда вообще волшебники уходят? – Веи выглядел задумчивым. – Может быть… они не умирают? Может, просто становятся такими… тонкими. А потом совсем растворяются.
– Ты все выдумываешь.
Сидя на корточках, Юви переводил с одного лица на другое взгляд серьезных больших глаз, сиреневых, почти как ясное небо. Теперь все оживились, все говорили, и только он, наоборот, замолчал. Сидел, наблюдая за другими, глядя снизу вверх, и машинально водил пальцем по стыку белых холодных плит, тревожа пушистые метелочки семян, принесенных ветром.
– Перетрусил, да? Вот, так и знали, не надо было тебя с собой брать. Тебе бы только сказку пострашней… Так мы идем смотреть замок?
– Пошли, пошли!
– Сюда давайте, тут открытая дверь.
Дети оживленно болтали, слишком громко – подбадривали сами себя, пытались скрыть испуг, струйкой ледяной воды сбегающий вдоль позвоночника… Перед арочным проемом, ведущим внутрь, Тие оглянулся. Юви медлил, сосредоточенно смотрел вдоль ряда колонн, словно прислушиваясь.
– Ты идешь, Юви? Давай поскорей.
Внутри замка повсюду была пыль – легкий, тонкий слой; дети шли, и на сером полу вились за ними цепочки следов, прочерченные бороздками от когтей, тускло сиял белый камень – но они не оглядывались назад. Прохладная тишина, стоячая вода ожидания, пустота… Залы, анфилады комнат, лестницы со ступенями, слишком высокими для ювантара – бледно-серые от пыли. Все молчали. Тие толкнул неплотно прикрытые створки дверей…
И остановился.
– Садик, – растерянно произнесла его сестра.
Да, это был садик – круглая комната, стены, колодцем уходящие вверх, бесцветный хрусталь потолка, и перламутр дневного света, в котором замерли… травы? Зелень в багряной патине, жирное тусклое золото безлистных ветвей, плоды, как внутренности, вздутые от гнилой крови, сине-зеленый шелк нежных стеблей… Дети медленно обходили странные заросли по дуге, по дорожке вдоль стен. Чернильное кружево листвы, стволы из земли – темными петлями, багровые вздутия сочатся влагой, деревца – тонкие, костяные, огромный клубок вьюнка – серебро и красные стебли… Синяя листва, цветок – золотистая рана, истекающая соком…
Юви небрежно, будто мимоходом, потянулся...
– Ты что, не смей! – сразу несколько рук дернули его назад так резко, что он ударился крылом о стену. Потирая ушиб, он обвел глазами встревоженные, испуганные лица.
– Я хотел его понюхать. Столько растений, а пахнет только пылью. Это неправильно. – Он пожал плечами, но послушно отступил.
– Пойдем отсюда, – пробормотала Тиа, косясь на огромные листья, протянутые к ней зелеными ладонями, растопырившими пальцы.
Дети как раз додобрались до противоположного выхода; дальше никто не пошел: не сговариваясь, все побыстрее юркнули меж створок приоткрытых дверей.
Комнаты, галереи, лестницы… Пыльные занавеси, странная мебель, ложа – рядами, немой струйке фонтана хватает сил лишь взрябить поверхность воды. Пустота – безмолвная, застывшая, протянулась отсюда до края мира…
Залы, залы, разделенные рядами металлических потускневших прутьев. Кое-где на прутьях видны были обрывки тонких нитей; случайно коснувшись их, Веи отпрянул.
Комнаты, множество непонятных вещей, полки вдоль стен, уставленные рядами… чего? Юви молча вытащил один из предметов – толстый, прямоугольный – положил на стол, замер на мгновение (остальные, как зачарованные, наблюдали за ним) и уверенно, будто зная, что делает, взялся за верхний, толстый слой, и перевернул. Под ним было множество тонких листков, скрепленных по одной стороне, покрытых непонятными значками.
– Это книга, – произнес Юви равнодушно. Другие столпились вокруг, разглядывая значки. Веи бормотал:
– Книга, книга, точно. Меня один раз брали на торги и обмены в Тивема, и там показывали книги. Они из других миров.
Юви аккуратно закрыл книгу; том был тяжел для него, но он не попросил о помощи, заботливо водворяя его на прежнее место. Остальные глядели вокруг; Тиа прошептала:
– Как здесь много книг… Все стены в полках.
– Не надо их беспокоить, – Юви смотрел на книги, словно те были живыми и он точно это знал, знал, что они на самом деле спят и в любой момент могут проснуться. Он зябко повел сложенными крыльями: – Пойдем отсюда.
Залы, лестницы, галереи, прохладный ветерок сквозь проемы стрельчатых окон, смутный рисунок света и тени на стенах и полу. Комнаты, пыльные занавеси, длинные столы, сосуды, с пылью на дне… Тусклые от пыли цепи, узором паутины заплетшие потолок; в следующей комнате – мертво свисающие со стен; на полу осколки прозрачных сосудов… и еще комната, неудобные деревянные сиденья с грудами ткани, пушистой от пыли, тусклый металл тонких цепей на стенах, и в углу…
Никому не хотелось подходить, и наконец Веи, которого вытеснили вперед, робко приблизился с темной кучке.
– Он… мертвый…
Скорчившись, в углу покоился высохший трупик непонятного существа. Оно было бы похоже на ювантара с отрезанными крыльями, если б не слишком короткое туловище. Кроме этого, ничего нельзя было понять о том, каким оно было при жизни. Но голова была слишком большой; наверняка это не было животное. Лицо закрывала рука, согнутая в локте, и от этого становилось еще страшнее: казалось, неведомое создание прячет свое уродство. От лодыжки маленького трупа тонкая цепь тянулась к кольцу, вбитому в стену.
Веи попятился, в его лиловых глазах застыл ужас.
– Я хочу отсюда уйти.
– Это было так давно, – пробормотал Юви, стоя над трупиком, превратившимся в мумию в разреженном и сухом воздухе высокогорья; потом побрел за остальными. Те уже сгрудились в коридоре:
– Никто о таком не рассказывал!
– Мы первые его нашли…
– Кто это был? Колдун его убил?
– Почему он прикованный?
– Надо рассказать об этом, когда вернемся…
Анфилады комнат, залы, лестницы – вниз, вниз; никому не хотелось больше бродить по безмолвному замку, узнавая, что еще он прячет за своими белыми стенами. Юви шел последним, останавливался на площадках лестниц, медлил у порогов; Таи наконец рассердилась:
– Что ты высматриваешь все время? Хочешь найти еще одного… как тот? Это нехорошее место, пошли.
Юви наклонил голову набок, словно прислушиваясь к далекому голосу, его глаза были прозрачными, как вода. Стоя у высокого окна, он показался Тиа на миг… частью всего этого. Частью замка. Всего на миг…
– Здесь совсем пусто. Тут нет уже ничего страшного…
– Пошли!
Внутренний дворик встретил их тишиной и теплом: облачная дымка истаяла, светило солнце. Стены замка поднимались вверх утесами кварца; окна и арки, и тонкие колонны – совершенство, созданное неизвестно кем, хранящее пыльные тайны. Ничего пугающего в нем не было – только пустота, и тишина, и ожидание.
С шорохом расправились и тяжело захлопали крылья; дети по одному поднимались над двориком, прилагая в разреженном воздухе непривычные усилия, чтобы взлететь.
– Юви?..
Он стоял, обнимая тонкую белую колонну, бесстрастно наблюдая за тем, как покидают замок другие; в сиреневых глазах отражались ровные ряды окон. Крылья в тени казались пыльными.
– Юви!
Он повернулся; прозрачная вода его глаз была пуста, и только когда Тиа шагнула к нему, мутью из этой прозрачной глубины поднялось узнавание.
– Мы посмотрели так мало, – сказал он тихо. Его когти скользили по гладкому камню колонны, в глазах тлело теперь что-то смутное, мрачные огоньки, как тоска. – Чего тут бояться, замок совсем пустой…
– Это нехорошее место, – повторила Тиа.
– Это место… – Он смотрел сквозь нее. – Нет. Это место, оно…
Тиа стиснула его руку, оторвав ее от колонны:
– Юви, просыпайся.
– Что с тобой? Почему ты сердишься? Здесь же никого нет, и так спокойно. Я бы тут еще остался… ненадолго… просто посмотреть…
– Мы летим домой.
Скалы нагревались, восходящие потоки воздуха предлагали крыльям отдых – только скользить, только кружить над безмолвным камнем. Белый замок становился все меньше, все дальше, скоро вовсе скроется из виду за скальными гребнями, обступившими озеро. Белый, легкий, пустой, как оболочка, которую можно занять, как оболочка, которая ждет, что ее займут…
– Юви! Мы летим домой!
@темы: Рассказ.
Интересно написано, мне очень понравилось. Правда, нехорошо цепляют некоторые моменты в плане стилистики - но потом зачитываешься и перестаёшь обращать на них внимание. И, что самое главное, - есть картинка. Когда читаешь, видишь всё, о чём идёт речь. Для меня это очень важно)
А как выглядят ювантары?
Выглядят... *да... "нарисуй ювантара" пошло по второму кругу * Они мелкие, легкие, средний пояс конечностей (крыльев то бишь) в нижней части грудной клетки. Что еще добавить?
Что там за моменты цепляют?
Я плохой критик
Не заметила никаких моментов в стилистике, только мои восторги, как читателя(постораюсь Вас не потерять и дочить все до конца)...
Ну, например, "чувствуя подошвами") Подошва - это всё-таки часть обуви, а не ступня, можно чувствовать через неё, а не ей. Или вот: Как-то они, эти растения из предгорий, выжили здесь, в замке, мимо стен которого в пасмурные дни тянулись облака, обнимая горы, скрывая поверхность озера, лежащего чуть ниже белых стен. - Имхо, слишком много уточнений и подчинённых оборотов, идёт нагромождение. Да и начинается рассказ чересчур резко, как отхваченный откуда-то кусок. Может, можно как-то по-другому построить первое предложение?
Что ещё... Солнце, за жемчугом облаков, совсем не слепило глаза - ненужные запятые. А дальше - какие-то такие мелочи, которые и ошибками-то нельзя назвать, просто - неуютно как-то читать чисто визуально, и не знаешь, в чём дело. А потом уже и перестаёшь обращать внимание)
Да, действительно, подошва) Ну, не знаю... То ли оно как-то в конкретном предложении не звучит - но опять же, неуютно) Правда, опять же, имхо.
А насчёт сложных предложенией - дело не в том, насколько оно сложно-длинное, оно у вас просто чересчур насыщенное. Вот теми же подчинёнными оборотами - замок, мимо которого тянулись облака, обнимая, скрывая поверхность, лежащую где-то там. Имхо, даже если бы "лежащую" превратить в "что лежала" - было бы легче.
И обещает разочарование, когда тайны будут раскрыты.
Ну, и более понятно что ли становится.
P.s. его можно спрашивать, если где что непонятно.
Пы. Сы: P.s. его можно спрашивать, если где что непонятно.
Октану сделаешь облегченную версию.
едят пирожные. Ну, или тортпро Луи с Альвгаром читает, там представить прощеЧитатель - зверь разнообразный